Что показалось Фарамунду непривычным, так это стена, что окружала бург сплошным кольцом. А сам бург, хорошо видный отсюда, с возвышения, просто бург, хотя зданий вдвое больше, чем у Свена. Вдобавок по всему периметру вырыт ров, а на образовавшемся валу сейчас ставили частокол. Для кольев использовали высокие ошкуренные бревна. Ветер донес запах свежей смолы.

— Это уже совсем не по-нашему, — пробурчал Тарант. — Либо он не франк вовсе... и не гепид или что-то нашенское, а вовсе чужак из дальних земель... либо страшный трус! Где это видано — обносить бург еще и стеной?

За стеной бурга просматривались крыши, тоже белые, даже не просмоленные по торопливости. Две группы плотников спешно заканчивали навешивать тяжелые створки городских ворот.

— Они насыпали холм на ровном месте, — определил Тарант. — Я не был здесь, но... чую. К тому же землю вокруг выбрали, так что еще и дополнительный ров. Через пару дней, поставят подъемный мост. Тогда уж точно с ходу не ворвешься!

— А стоит врываться? — спросил Фарамунд.

Тарант поскреб затылок:

— Говорят, Багровый сумел ограбить немало торговых караванов... Еще когда те здесь ходили. Так что есть, чем заплатить даже этим земляным червям, что вон роют для него. Столько народу силой не нагонишь! Силенок даже у конунга не хватит... Здесь леса любую армию спрячут. С другой стороны, насчет богатой добычи каждый брешет. Сам Багровый брешет, да и остальные брешут. Так что не знаю.

— С другой стороны, — тихо сказал Фарамунд, — ведь Свену не богатство надо, верно? Если он захватит эту крепость, то народ будет искать у него защиты? И тогда все деньги снова к нему вернутся.

Тарант взглянул с уважением:

— А говоришь, мозги отшибло. Соображаешь!

Солнце сразу припекло плечи, он подумал вяло, что несчастным с мешками приходится еще хуже, но смолчал.

Они попятились, сделали круг, чтобы выйти на дорогу, а уже оттуда побрели к бургу. Удалось догнать повозку, в корзинах обеспокоенно квохтали куры, повизгивал связанный поросенок. Селянин дремал, кнут едва не выпадал из рук. Фарамунд хотел пристроиться на телеге, но Тарант дернул за рукав, шепнул:

— Не стоит.

— Почему?

— Начнет расспрашивать, то да се. Не люблю врать!

Так, держась вблизи, подошли к воротам. От бурга несло как запахом свежего леса, так и ароматами крепкого мужского и конского пота, а также странным ощущением силы и молодости.

На стенах изредка появлялись стражники, по двое держались на внешней стороне ворот, проверяли подводы.

Фарамунд прошептал:

— Держатся беспечно.

— Да...

— Давно не знали войн?

— Да нет, привыкли. Здесь что не день, то кто-нибудь да пытается проверить их на прочность.

Стражники у распахнутых ворот даже не стали будить возчика, тот так и не проснулся, а приученный конь потащился во внутренний двор. Фарамунд и Тарант, горбясь под мешками, прошли мимо стражи, облегченно вздохнули, но по ту сторону ворот напоролись на воинов постарше, с подозрительными глазами и суровыми лицами. Один сразу спросил грубо:

— Куда? Зачем? По какому делу?

Обращался только к Фарамунду, абсолютно игнорируя Таранта. Тот ощутил себя уязвленным, шагнул вперед: