Габриэль хмыкнул.

– У меня уже есть состояние. К тому же, – добавил он, нежно гладя ее лодыжки и икры, – мне интересно массировать только твои ножки.

Брин приоткрыла один глаз, ее сердце бешено стучало. Габриэль посмотрел на нее томным взглядом манящих карих глаз.

– Мне кажется, хватит. Спасибо тебе. – Она убрала ногу и калачиком устроилась в кресле, подальше от ласковых рук Габриэля. Но он вовсе не собирался подниматься с колен, и ее пульс участился. – Уже поздно, Габриэль, – решительным тоном произнесла она. – Мне скоро нужно будет уходить.

Габриэль выпрямился и взглянул на нее:

– Ты сказала маме, что мы снова встретились?

– Ты серьезно? – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Конечно нет! – возмущенно запротестовала Брин.

Он прищурился.

– Почему?

– Не будь дураком, Габриэль, – выпалила она, довольная тем, что он невольно отстранился от нее, и таким образом она смогла утаить дрожь. – Мама не знала, что мы были знакомы. Я никому не рассказывала о том вечере, когда ты подвез меня домой.

– О вечере, когда я поцеловал тебя.

Она скорчила забавную рожицу.

– Я удивлена, что ты вообще помнишь об этом.

– Такое не забудешь, – мрачно заверил он.

Брин бросила на него колючий взгляд.

– Как-то не очень верится.

Габриэль ответил ей пылким взглядом:

– Время было неподходящее, но и тогда мне уже было недостаточно одного лишь поцелуя.

– Ты правда этого хотел? – Его признание безумно взволновало ее.

Он пожал плечами:

– Меня и тогда влекло к тебе. Как и сейчас влечет.

Брин презрительно фыркнула:

– Пять лет назад я была полноватым неуклюжим подростком в роговых очках.

А он уже тогда был стройным и элегантным мужчиной, таким же дьявольски красивым, как и сейчас, и от этого у нее по-прежнему перехватывало дух.

Он кивнул.

– А сейчас ты стройная стильная девушка и носишь контактные линзы?

Она рассеянно кивнула:

– Только рисовать я по-прежнему предпочитаю в очках, которые ты вернул мне на прошлой неделе.

– Брин, пять лет назад ты не была полненькой, а фактурной, – с жаром заверил он. – А глаза в тех очках были так же ослепительно красивы, как и сейчас.

Она отмахнулась:

– Габриэль, мы отклоняемся от темы.

– От какой темы?

– Я думаю, как будет страдать моя мама, если я скажу, что снова встретилась с тобой, не говоря уж об этом… этом влечении между нами. Дальше так продолжаться не может.

Габриэль поднял глаза:

– Ты не знаешь, как отреагирует твоя мама.

Брин недовольно нахмурилась:

– Не обманывай себя, Габриэль, и представь, как пройдет этот разговор: «Ой, кстати, мама, угадай, с кем у меня был секс пару дней назад. С Габриэлем Д’Анжело. Как это странно!»

Габриэль резко втянул воздух ртом и вскочил. Взяв свой бокал, сделал глоток: он не собирался уступать, не собирался сдаться без боя после того, как целую неделю страдал от неопределенности.

– У нас не было секса, Брин, хотя мы были близки к этому. Просто обстановка могла быть чуть более… подходящей.

Она покраснела еще сильнее:

– Ты даже и не попытаешься посмотреть на ситуацию с другой стороны?

Он напрягся:

– Я не собираюсь отпускать тебя только потому, что ты думаешь, что твоя мама может расстроиться из-за нас.