— Непонятна?! — прошипел Прах. Кажется, разговаривать нормально он уже просто не мог. Потом прорычал несколько слов на незнакомом языке. Рыцарь некоторое время смотрел на него растерянно, потом покачал головой.

— Мы убили многих, и мало кто из них мне запомнился, — с некоторым сочувствием проговорил кот. — Те, о ком ты говоришь, видимо, не удостоились чести отпечататься в памяти Орденом.

Я не знаю, как Серж успел, но он успел. Отбросить меч и сгрести в охапку рванувшегося вперёд яростно шипящего Праха. Рыцарь смотрел на происходящее с возрастающим недоумением. Когда его хвост пару раз нервно дёрнулся, я поняла, что никто из мужчин вмешиваться не собирается, и миротворческая миссия ложится на мои плечи.

— Извините его, пожалуйста. Прах у нас вообще на голову нездоровый, нервная система расшатанная. И спасибо, что помогли нам с этой… этим… В общем, спасибо!

— Как раз Вы, Сияющая, не должны меня благодарить, — он коротко поклонился уже только мне. — Защитить Вас мой долг, и именно ради него я сейчас здесь.

— Ради чего? — ошарашенно переспросила я.

— Сопровождать Вас в этом пути и оберегать, — терпеливо пояснил кот.

— А с чего ты взял, что нам нужна чья-то помощь? — окрысился Прах. При этом мнения в отряде разделились: Михаэль поглядывал на рыцаря с явно заметным восхищением и любопытством, Зойр тоже был весьма заинтересован и заинтригован, не испытывая враждебности. Тогда как Ганс явно поддерживал своего хвостатого товарища. По каменной физиономии Сержа даже я ничего не могла прочитать, но особого восторга он, кажется, не испытывал.

Меня же раздирали противоречивые ощущения. С одной стороны, этого новенького, при всей его обходительности и явном отсутствии враждебных намерений, я боялась почти до истерики: при взгляде на рыцаря у меня тряслись коленки, а шерсть предпринимала не такие уж бесплодные попытки встать дыбом. И дело было не в его монологе «мы убили многих…» и далее по тексту. Хотя и жутковато делалось от подобных слов, сказанных безразличным тоном, каким скучающий портье в отеле сообщает, что не помнит постояльцев, останавливавшихся здесь на ночь несколько лет назад.

Я вообще не могла бы объяснить, что именно в этом изящном ши меня пугало. Он весь был какой-то неправильный. Не по причине несочетаемости обходительных манер со специализацией профессионального убийцы. На мой взгляд, эти две вещи не просто отлично сочетались, но и вообще достаточно трудно отделялись друг от друга: такое вот тлетворное влияние кинематографа и развлекательной литературы. В нём чего-то не хватало, какой-то незначительной неосязаемой детали, из-за чего от рыцаря тянуло почти физически ощутимым холодом, как от того мертвеца из Проклятого кургана.

Может быть, души? Ведь не просто так нападавшая на нас тьма, которую не интересуют существа без этой самой субстанции, шарахнулась от него?

А, с другой стороны, по неизвестной и необъяснимой причине мне было спокойно рядом с ним. Я отчего-то знала, что уж мне-то рыцарь точно не сделает ничего плохого. Это была подсознательная очень твёрдая уверенность, тем более странная в свете мрачных размышлений про душу.