— Ща поднимусь, — отвечает тот, что снизу.

— Грязные мужланы! — реагирует на их слова Оксана.

А я, тем временем, задрав голову к верху, наблюдаю крупную небритую физиономию какого-то мужика. Тот с довольной миной разглядывал нашу женскую половину группы из-за края забора.

— Ты кого бабой назвал?! — грозно спрашивает Вероника, потрясая своим копьем, — спускайся! Я покажу тебе, кто тут баба!

— Еще и боевая… — уважительно протягивает мужик с забора.

— Че делать-то будем? — негромко спрашивает нас Серега.

Ему никто не отвечает. Все напряженно обдумывают варианты дальнейших действий. Ситуация, блин. Надеюсь, их за воротами не много. И мы сможем, если что, отбиться. Это у нас собралась мужская компания из сдержанных, а у других может поехать крыша, из-за такого подарка от регенерации, что сильно напряжено и мешает ходить. И накинутся они на наших женщин, как голодные дикие звери, на кусок сочного стейка.

— Впустите нас, — жалобно просит Оксана.

— С чего бы вас впускать? — отвечает тот, кого назвали Сиплым, — Кто вы такие?

— Так это, хорошие мы, — Оксана оглядывает всех нас, как бы убеждаясь, что мы действительно все хорошие, — я Оксана, она Вероника. Вот Борис, Хрыч, Сергей, Кирилл, а это Макс.

— Ха-ха! Хорошие они! — ржет второй мужик. — И все с, измазанном в чем-то, оружием в руках.

— Хорошие… Тьфу! — Сиплый сплевывает и продолжает. — Приходил, тут, один хороший. Улыбался. Только впустили, кидаться на всех, с ножом в руках, начал. Еле справились.

— И как с ним дальше поступили? — интересуюсь я.

Разговорить бы их, может, побольше полезной информации узнаем.

— В яму сбросили. И все, — отвечает Сиплый.

— И он там просто сидит, не пытается выбраться? — задаю следующий вопрос.

— А хрен его знает. Нам то неведомо, — произносит тот, зевая на последнем слове.

— В смысле неведомо? — присоединяется к разговору Серега, — Яма далеко отсюда, и вы не знаете, что там происходит?

— Да нет. Вон там она, — сиплый жестом указывает куда-то за забор, — в дальнем углу от дома. И мы на самом деле понятия не имеем, что в ней происходит. Не знаю для чего эта яма была предназначена прежде, сейчас там плавает сиреневый туман. Все, кто или что туда попадает, обратно не возвращается. Дно за туманом не видно и не слышно происходящего. Это все, что мне известно. Может, лидер больше об этом знает.

— Какой еще лидер? — недоумевает Серега.

— Мил хлопцы, а не соизволите ли позвать своего старшого? — с ударением на первое «о» в последнем слове, обращается к мужикам Хрыч, — А мы с ним покумекаем, обсудим судьбинушку нашу общую.

— Разбежался, старый. Делать ему больше нечего, как общаться с бродягами подзаборными всякими, — недовольно высказывается Сиплый. — Может, вас сразу всей толпой внутрь пустить?

— Да! — обрадовано реагирует Оксана. — Впустите нас, пожалуйста!

— Давай только баб впустим? А? — обращается к Сиплому второй мужик с забора.

Оксана, после этих слов, быстренько ретируется за широкую Серегину спину.

Грубо ответить на наглое заявление местных не успеваю ни я, ни кто-то другой. За стеной раздается высокомерный мужской голос с пафосными нотками: