Он вытянул руку и потрогал липкую ленту, которая удерживала трубку на его правом предплечье. Два волоска полетели на пол, и он зашипел проклятья в адрес сестры, которая небрежно выбрила это место.

"Внутривенное вливание, лента – жалоба администрации больницы", нацарапал он на блокноте, оторвал страницу и сунул ее в ящик, который и без того был уже забит напоминаниями подобного рода.

Он поставил небольшое зеркало в больничный лоток и принялся обозревать себя. Даже с царапинами, оставленными инструментами доктора Куртиса в уголках рта, ему нравилось его изображение. Глубоко посаженные голубые глаза, приятный мягкий загар, квадратный подбородок, идеальные зубы. В свои сорок восемь лет он выглядит так, как не могут и мечтать многие мужчины. Женщины замечают это, даже молодые. Они сражаются за возможность провести с ним несколько часов в его роскошном номере отеля "Ритц". Разумеется, все отправляются домой удовлетворенными.

Какая это была отличная мысль – распустить слух в барах, где обычно встречаются одинокие, что каждый год ту девушку, которая лучше всего трахается, ждет "порше": от имени "Форин моторс", где он работает. Пожалуй, когда-нибудь он так и поступит, если придет тот день, когда уже трудно будет рассчитывать на свою неотразимость.

Чувствуя скуку и неудобство от пропитанных потом простыней, он включил телевизор, чтобы тут же выключить его. По всем каналам передавали только одиннадцатичасовые новости. Он сунул руку в штаны своей голубой шелковой пижамы и ощутил приятное покалывание от эрекции. Нет, решил он, вот когда придет настоящий сон, тогда и займусь этим.

В этот момент в палату вошла медсестра, тщательно прикрыв за собой дверь. Именно она сидела накануне операции у него на кровати и разговаривала с ним. Малость старовата, лет под сорок, решил он, но фигура хоть куда. Перри немедленно ощутил под ладонью восставшую плоть и принялся незаметно массировать ее под простыней, представив себе фигуристую медсестру, лежащую обнаженной на широкой кровати в отеле.

– Как вы сегодня, мистер Перри? – проворковала сестра, останавливаясь близко от него и кокетливо улыбаясь.

Превозмогая себя, Перри трясущейся рукой написал. – Отлично, милая, как ты?

– Я что-то могу для вас сделать прежде, чем вы отойдете ко сну? – спросила она, пододвигаясь еще ближе.

Перри взял ее левую руку и ощупал пальцы. Обручального кольца нет. Да это не столь важно. Он оказался уже во власти бурной фантазии.

– Все зависит... – написал он.

– От чего?

Мучает его, доводит до белого каления... вот чем она занимается. Все же он решил попытать счастья. "Займемся ли мы этим сейчас или после того, как я выберусь отсюда?"

Он хотел было написать о бесплатном "порше", но отверг эту идею как ненужную.

– Мы будем делать это одни или пригласим и вашу жену?

Воображение нарисовало ему головокружительную позу с ее ногами, поднятыми вверх и упирающимися в стену над его кроватью.

– Жена меня не понимает, – написал он, продолжая играть дальше и пририсовал внизу страницы забавную рожицу.

– В таком случае мы все хорошенько продумаем, когда почувствуем себя лучше, – сказала она. – Признаюсь, что мысль провести вместе с вами время приходила мне в голову. – Она принялась играть верхней пуговицей униформы, и в голове Перри промелькнула мысль, что она и вправду сейчас начнет раздеваться.