– Как вернуть тебе чертов Оберег Иансы? – резко спросила я, вытирая слезы рукавом. – Мне ничего не надо! Я хочу, чтобы все это закончилось для меня!

– Для Иансы уже закончилось. – Дух приблизился ко мне так неожиданно, что я шарахнулась назад, почувствовав струю холодного воздуха, разгоняемого казалось бы бестелесным созданием. – Я говорила, чтобы ты не возвращалась сюда, Берегиня. Да ты никогда никого не слушаешь, живешь по своим меркам, плещешься на мелководье и боишься в глубину смотреть…

Внезапно на меня нахлынула волна злобы. Как смеет дух обвинять меня? Что он сделал, чтобы защитить деревню?! Сжатые губы знахарки дернулись в усмешке, и я тут же получила ответ на свою гневную мысль:

– Я только направляю, а защищать должна была ты! Берегиня Иансы! Что ты сделала, чтобы спасти свой дом? Ничего! – От духа пахло мятой и мелиссой, как от Матрены.

Сердце у меня защемило.

– Забери! Слышишь? – прошептала я. – Дай мне вздохнуть, дай уйти. Навсегда. Забери Оберег. Меня не отпустят, пока боятся. Забери. Ведь хуже может стать, если его отнимет кто-нибудь другой.

– Ты трусишь, Берегиня, – покачала головой знахарка, и губы ее сложились в изломанную линию. – Хранители пред тобой как на ладони. Невиданный пир – выбирай любого, и его дракон станет твоим. Одного, второго, третьего, пока своего не найдешь. Не властна над тобой смерть древних ящеров, это они погибнут за тебя.

– Забери, – снова повторила я.

– Нет. Ты сама взвалила на себя непосильную ношу. Ты играючи прочла заклинание и жила играючи. Носилась по городам и деревням, забыв о долге. Теперь проклят род Хранителей. И ты проклята. Ты сама выбрала, никто по доброй воле не давал тебе заклинания, в руки не вкладывал, глаза не заставлял смотреть. Я благодарю тебя за свободу. А тебе с этих пор не знать забвения. Никогда. Навсегда.

Она исчезла, унося с собой запах мяты, а вместе с ней и сама жизнь окончательно покинула Иансу…

Совсем скоро за мной начнут охоту. Одни – чтобы отобрать Берегиню, другие – отомстить за мои прежние подвиги. Решение спрятаться в Роси, огромной и безграничной, куда стремились все отверженные из Окии, после всего произошедшего показалось мне самым разумным. Только небесные силы осерчали на меня, и моим меркантильным планам не суждено было осуществиться.

Каждая ночь превращалась в мучение. Я силилась задремать хотя бы на часок, ворочалась как окаянная с боку на бок, переворачивала нагретую уже с двух сторон подушку и сдавалась – все бессмысленно, сна не было ни в одном глазу. Зато стоило забрезжить утру, как я проваливалась будто в черную яму на часок-другой, а по пробуждении витала в изнуряющем полусонном тумане, страдая от бьющих в голове барабанов и ломоты во всем теле. Бессонница грозила меня доконать.

Золотых хватило как раз добраться до границы Тульяндии да еще на фальшивые документы. Справиться с дорожными расходами я могла только одним способом – попытаться продать браслет Королевская Невинность. Украшения было жалко. Подпорченное, оно вряд ли пойдет даже за четверть первоначально предложенной за него суммы, да выбора все равно не оставалось.