— А разве на Гавайях растут розы? — спросила Оля.
— Не знаю, погугли, — лениво откинулся на спинку стула Костя. — Что-то же у них там растет... Ну что, девочки, пьем кофе и едем собираться?
Глава 46
От охватившего ее оцепенения Данка очнулась только, когда села в самолет. И до самого Стамбула не могла осознать, что все это наяву, и что это она летит к Даниялу. Одна.
Она была рада, что впала в такой ступор, иначе точно никуда бы не полетела. Ни разу с тех пор, как появились дети, Дана не оставляла их больше, чем на день. И сейчас под дулом автомата бы не призналась, что решилась только потому, что с Олей и детьми остался Аверин.
Не то, чтобы она не доверяла сестре, скорее, жалела ее. А с Костей намного спокойнее…
— Выспись в пути, детка, — на прощание сказал он ей, — и меньше думай.
Дана так и делала. Спала или просто лежала с закрытыми глазами. Совсем не думать не получалось, но думать она старалась не только о Данияле, а обо всем сразу.
Ощущения были необычными, как будто ей снова восемнадцать и она торопится на свидание. Далековато свидание, конечно, но это всего лишь подтверждало, как за последние месяцы расширились ее горизонты.
А вот вспоминать она себе не запрещала. С замиранием сердца вспоминала первые, самые трепетные свидания с Даниялом, когда он не позволял ничего лишнего, при этом глаза так и пламенели желанием. В сотый раз задавала себе Дана вопрос, как сложилась бы ее жизнь, не вмешайся в нее люди, чьи планы она разрушила.
Ответа не было. Одно она знала точно: спустя пять лет это была бы совсем другая Данка. Лучше или хуже, не важно, но другая. Точно так же, как и Даниял.
К ее удивлению, в аэропорту Гонолулу ее ждали. Невысокий смуглый мужчина с шапкой черных волос держал в руках табличку с надписью «Dana Bondar». Встречающего звали Макайо, и он улыбался так широко и радостно, как будто встретить Данку было самым большим счастьем в его жизни.
Конечно, это было приятно. Через десять минут они с Макайо уже болтали как старые приятели, точнее, рот не закрывался у Макайо. Он рассказал о себе — не женат, но есть трое детей, чем сразу же напомнил одного доброго знакомого.
Макайо надавал Данке всяких дельных советов, надоумил на все случаи жизни говорить: «Алоха!» — и пообещал научить играть на укулеле, миниатюрной четырехструнной гавайской гитаре. Она и не заметила, как приехали в отель.
Дана вошла в номер, ключ от которого ей выдали на ресепшене. Она догадывалась, чей это номер, но на пороге все равно замерла, уловив знакомые нотки.
В воздухе витал не просто парфюм Данияла, здесь все им пропахло, этим знакомым и приводящим в трепет ароматом. Администратор сообщила, что номер забронирован на них двоих, только вот Данку ждали двумя днями позже. Сегодня ветрено, и господин Баграев ушел с самого утра на пляж Банзай Пайплайн.
Дана быстро приняла душ, предварительно нанюхавшись Даниялового имбирного геля для душа. На широкой кровати, от одного вида которой сладко защемило внутри, нашла небрежно брошенную черную футболку. Не удержалась, потерлась щекой о мягкую, пахнущую Даном, ткань, и как наяву услышала ехидное: