— Нет, — удивленно качнула головой Зарема, — он тут ни при чем.

— А откуда у тебя мой номер?

— Мне его дал ваш друг семьи, Константин. Я подумала, что Даниял вряд ли стал посвящать тебя в подробности…

— Меня не интересуют ваши подробности, — холодно перебила ее Данка. — Если ты считаешь, что мне хочется слушать, как вы с Баграевым жили, то нет, так что давай прощаться...

— Мы не жили — негромко, но уверенно проговорила Зарема, и Данка лишь моргнула. — Дана, мы ни дня не жили вместе с Даниялом, и ни одной ночи с ним не провели вместе.

— Как это? Что это за брак?

— У нас был фиктивный брак, Дана. Поначалу. Если позволишь, я расскажу, — она дождалась ошеломленного кивка и продолжила: — Мне было пять лет, когда наши с Даниялом отцы договорились о браке, с тех пор я жила с уверенностью, что выйду за него замуж. Я даже немного была в него влюблена — Даниял красивый мужчина, мне нравилось думать, что он будет моим мужем. Но когда он женился и привез тебя, я, наверное, в глубине души даже обрадовалась. Мне не очень хотелось замуж в восемнадцать лет, да еще и за практически незнакомого мужчину — он очень редко приезжал. А еще мне хотелось, чтобы за мной ухаживали, как в книгах или кино, хотелось, чтобы это было красиво.

Данка смотрела, как Зарема неловко переваливается перед камерой, пытаясь удобнее устроить живот на коленях.

— Толкается? — спросила, глазами указывая на живот. Та смущенно улыбнулась.

— Всю уже испинал. Скорее бы родить.

— Ты говорила об ухаживании…

— Да. Даниялу незачем было за мной ухаживать, а на вашей свадьбе я видела, какими глазами он на тебя смотрел. Но потом ты уехала, — Данка оценила деликатность Демуровой, — Дан пришел в себя и улетел в Цюрих. Я не думала, что нас снова захотят свести, но мой отец организовал проблемы Баграевым, и меня поставили перед фактом, что я должна выйти за Данияла замуж. Это была очень странная свадьба, Дана. Жениха рядом со мной не было — у нас можно так, чтобы жених на свадьбе не появлялся. Даниял был в ресторане, но я его так и не видела. А потом меня отвезли домой к Баграевым, и Дан пришел в мою спальню.

Данка и не желала слушать, и в то же время не могла остановить Зарему — такой вот моральный мазохизм. А та продолжала:

— Он сообщил мне, что брак фиктивный, что это было его условие отцу, его отец согласился и поставил в известность моего. Мне было непонятно, почему отец и словом не обмолвился, но в некотором роде я испытала облегчение. Я тогда очень устала, быстро уснула, а Даниял спал в кресле. У него рано утром был самолет, и, когда я проснулась, его в комнате не было. Мы даже не попрощались.

— Но почему, — потрясенно повторяла Данка, глядя на экран, — почему Дан мне не сказал…

— Даниял жил в Цюрихе, а я осталась в доме Баграевых, но при этом продолжала навещать родителей. А обо мне уже вовсю сплетничали в округе. Пустил слух, будто я что-то такое сотворила в нашу брачную ночь, что от меня сбежал муж. Не мне тебе рассказывать, как это, когда за твоей спиной шепчутся и насмехаются. Отец подослал маму, затем сам стал допытываться, что между нами произошло, я не выдержала и сказала, что раз брак фиктивный, то ничего и не было. И он пришел в ярость. Обозвал меня никчемной дурой, неспособной соблазнить мужчину.