«У меня аллергия на тебя!» – рассердилась Лола, но вслух ничего не сказала.

– Так я не понял – есть нечего или как? – Теперь в голосе Лени послышалось раздражение голодного мужчины.

– Или как, – буркнула Лола, – когда это я тебя оставляла голодным?

И действительно, при виде свиной отбивной, занимающей полтарелки, Леня восторженно охнул. Лола положила еще разноцветный овощной гарнир и придвинула поближе миску, наполненную зеленым салатом.

– Ты такая сердитая, оттого что на диете, – заявил Маркиз с набитым ртом. – На самом деле тебе просто хочется есть.

– Да ничего я не на диете! – закричала Лола. – Просто сидишь тут одна, как в фамильном склепе, и думаешь, что тебя поймают, и эта стерва Алла Викторовна станет тебя пытать…

– Ну, девочка моя, – растрогался Маркиз, – не волнуйся, все будет в полном порядке.

– А где ты был? – спросила Лола голосом ревнивой жены.

– Слушай, у меня куча дел! – возмутился Маркиз. – Такую операцию готовлю! В этом деле нам с тобой вдвоем никак не обойтись, придется привлекать людей и технику, одних машин сколько нужно. Вот Ухо по моей просьбе этим и занимается, только все ведь нужно проверить самому. Ну, на Ухо можно положиться, он никогда еще меня не подводил…

– Удалось что-нибудь выяснить про того человека, который собирается покупать Охтинский металлургический комбинат?

– Да, ты представляешь, Рудик Штейнман совершил невозможное! – воскликнул Леня. – Ему с большим трудом удалось выяснить, кто это. Не на сто процентов, конечно, но поговаривают, что это – сам Ольшанский!

– Вадим Ольшанский… – как эхо повторила Лола. – Ну надо же, как интересно…

Она порылась в журналах, валявшихся на тумбочке, и нашла нужный, потом показала Лене статью на разворот, после чего в задумчивости уставилась на фотографии.

На снимках был изображен плотный коренастый мужчина, брюнет, с редеющими волосами.

– Лишний вес у него, – заметил Леня, заглядывая Лоле через плечо, – и лысина намечается, и вообще самый заурядный тип…

– Ты не прав… – Лола внимательно разглядывала снимки, – в нем определенно что-то есть…

Рано утром Леня растолкал сладко спящую Лолу.

– Пойдем, послушаем! Кажется, наши голубочки зашевелились! – сообщил он.

Лола со стоном села на кровати, не открывая глаз, нашарила домашние тапочки и побрела в Ленину комнату. Маркиз аккуратно придавал ей нужное направление. В комнате Леня подошел к письменному столу и сделал звук погромче, а Лола плюхнулась на неубранную кровать и обняла попавшегося под руку кота, который тут же замурлыкал, да так громко, что Леня ревниво покосился на сладкую парочку.

– Это я, – раздался в динамике испуганный, запинающийся голос Альберта Николаевича, и Лола открыла глаза, прислушиваясь.

– Да уж понятно, что ты, – язвительно ответил женский голос, в котором нетрудно было узнать Аллу. – Кто еще, кроме тебя, может звонить в такое время? Я тебе, между прочим, вообще запретила звонить! Сиди и жди, пока я сама тебя не вызову!

– Ты не понимаешь! Это очень важно! Она нашлась!

– Кто – она? Кто нашелся? Говори яснее, или я повешу трубку!

– Она… Ирина… моя жена!