Я ощетинилась от мысли о том, что Кит будет единственным, кто будет решать мою судьбу, но эта мысль беспокоила меня меньше, чем та, что Зои по-прежнему привязана к этому делу. Все же если бы мой отец оставил ее в резерве, она была бы в безопасности. Алхимики по-прежнему могут держать ее на крючке, как и Кит. Тогда я поклялась, что несмотря ни на что, даже если мне придется из собственных рук кормить его виноградинками, я заставлю Кита убедиться в том, что у него не будет оснований усомниться в моей преданности.

— Хорошо, — сказал он. Это слово, казалось, причиняло ему немало боли. — Сидни, можешь ехать… на первое время. Но я буду следить за тобой. — Он уставился на меня. — И я не собираюсь тебя покрывать. Ты будешь нести ответственность за сохранность девушки и в вождении ее на кормление.

— «Кормление»? — повторила я безучастно. Конечно же. Джил будет нуждаться в крови. На мгновение моя уверенность пошатнулась. Легко было говорить о нахождении среди вампиров, когда ни одного не было поблизости. Труднее, когда ты не думаешь о том, что делает вампиров тем, кто они есть. Кровь. Эта ужасная, неестественная необходимость, которая подпитывает их существование. В моей голове мелькнула ужасная мысль, но исчезла так же быстро, как и появилась. «Не придется ли мне давать ей собственную кровь?» Нет. Даже смешно. Эту черту Алхимики никогда не пересекут. Сглотнув, я попыталась подавить свою панику. — Как вы планируете ее кормить?

Стентон кивнула Киту.

— Просветишь? — Я думаю, что она давала ему шанс почувствовать себя важным, как способ реабилитировать свои прошлые поражения. Он клюнул.

— Мы знаем всего лишь одного Мороя, проживающего в Палм-Спрингс, — сказал Кит. Пока он говорил, я отметила, что его взъерошенные светлые волосы были покрыты гелем. Это придавало его волосам скользкий блеск, который думаю, и в малейшей степени не был привлекательным. Так же, я не доверяла ни одному парню, который использует подобных продуктов больше, чем я сама. — И если ты спросишь меня, он сумасшедший. Но безобидный сумасшедший — на столько на сколько и любой из них безобидный. Он старый отшельник, живущий на окраине города. Он не входит в верхние слои Мороев, в их правительство и вообще не поддерживает с ними никакой связи, поэтому он не расскажет о том, что вы там. А самое главное, у него есть кормилица, которой он готов поделиться.

Я нахмурилась.

— Мы действительно хотим, чтобы Джил находилась поблизости с каким-то антиправительственным Мороем? Весь смысл заключается в том, чтобы держать их подальше от нее. Если мы познакомим ее с повстанцем, как мы можем быть уверены, что он не попытается ее использовать?

— Отличная точка зрения, — похвалил Михельсон, который, казалось, был удивлен, принять все как есть.

Я не хотела подрывать репутацию Кита. Мое сознание просто бросилось вперед, выделяя потенциальную угрозу и указывая на нее. Хотя взгляд, который он бросил на меня был таким, словно я специально пыталась дискредитировать его выступление и выставить в невыгодном свете.

— Очевидно, мы не скажем ему кто она, — сказал он, с нескрываемым гневом в глазах. — Это было бы глупо. И он не является частью какой-либо группировки. Он не является частью вообще чего-либо. Он убежден, что морои и их стражи подвели его, и он не хочет иметь с ними ничего общего. Я скормил ему историю о том, что семья Джил имеет такие же антисоциальные убеждения, поэтому он проявил сочувствие.