Алексей отшвырнул в сторону щит, в одном прыжке настиг убийцу, и в тот момент, когда его нога взметнулась вверх, чтоб ударить преступника в спину, что-то тяжелое и массивное стенобитным орудием врезалось в него и опрокинуло на пол. Из глаз взметнулся фейерверк искр, страшная сила, казалось, расплющила и раскатала нос по лицу. Дикая пронзительная боль на мгновение отключила сознание! Алексей охнул, схватился за лицо и почувствовал, как кровь бежит по пальцам обильными горячими струйками.

Ему казалось, что он ослеп и оглох. Лоб будто пронзили раскаленным штыком, но, зажимая рукой нос, чтобы хоть так остановить бегущую кровь, Алексей все ж попытался встать на колени. Руки его шарили вокруг, пытаясь найти точку опоры, и наткнулись на чужие руки, которые точно также искали, обо что бы им опереться…

Наконец, Алексей сел, с трудом открыл глаза и обнаружил в нескольких дюймах от своего лица искаженную болью физиономию репортера Желтовского. Журналист прижимал к носу набухший кровью платок. Бровь его рассекала изрядная ссадина, а правый глаз затягивал огромный багровый синяк. Алексей страдальчески сморщился и поднес руку к лицу. Похоже, синяк у него тоже проявился, но только слева.

— Какого черта? — сердито пробормотал он. Но Желтовский лишь молча кивнул головой в сторону. Преступник уже лежал на полу с заведенными назад руками в наручниках, а Лиза, с бритой головой и торчавшими от возбуждения усами, сладострастно улыбаясь, одной рукой вытирала пот со лба, а другой несколько раз и не со» всем учтиво ткнула задержанного физиономией в деревянный пол.

Алексей встряхнул головой! Господи, какая Лиза?

Иван Вавилов в костюме Луизы Миллер, с подкладной, съехавшей на спину грудью и в разорванном фартуке, рывком поставил преступника на ноги и развернул его лицом к Тартищеву, который спешил к ним вниз по лестнице.

— Ну вот, финита ля комедиа, господин Гузеев!

Кончен бал, погасли свечи! — Федор Михайлович покачал головой. — Надо ж, сколько вы нам хлопот доставили! — И приказал:

— Увести!

Корнеев и Гвоздев подхватили суфлера под локти и потащили за кулисы к выходу в фойе. У крыльца их уже поджидала арестантская карета.

Тартищев оглянулся, сделал шаг в сторону и замер над жертвами столкновения.

— Ну-с! — произнес он, окидывая их насмешливым взглядом. — Чего скосоротились?

— Да вот его нелегкая вынесла, — мрачно посмотрел на Желтовского Алексей. — Я только прыгнул на Гузеева справа, а он мне в торец — бац! — слева!

— Нет, Максим, вы неисправимы! — покачался с носка на пятку Тартищев. — Вам позволили только присутствовать при задержании преступника! На кой ляд вы ввязались не в свое дело? Агента вон покалечили. Сами фонарь изрядный заработали!

— Откуда мне знать, как у вас задумано, — пробормотал хмуро Желтовский, поднимаясь на ноги и разглядывая свой щегольский шарф, обильно залитый кровью. — Вижу, барышня как ни в чем не бывало вышагивает, а суфлер револьвер в сторону отбросил — и сзади, с ножом…

— Вы нам чуть операцию не испортили, Максим! — проговорил Тартищев, но без обычной строгости. — Скажите спасибо, что вместо Лизы мы выставили Ивана! А то б не обойтись без беды!