Теплица была пристроена к южной стене дома. Хотя в этой стене было окно, из него нельзя было увидеть, что происходит в хрупком стеклянном сооружении. Единственным входом туда была тяжелая дубовая дверь дома.

В записке жене Деклерк просил ее простить его. Он не объяснял причин своего решения, а просто написал, что любит ее и благодарит за все то счастье, что она ему дала.

"Я ухожу к Дженни, – закончил он, – поэтому, прошу тебя, не открывай дверь. Вызови полицию и знай, что я наконец сбежал из своей тюрьмы".

Потом Роберт Деклерк почистил свою синюю форму и повесил ее на вешалку у двери рядом с папками. Подойдя к бару, он глотнул бренди из бутылки, взял со стола фото дочери и пошел с ним в теплицу.

Он уже готовился запереть замок, когда услышал шум. Кто-то открывал входную дверь.

Заглянув в комнату, он увидел бегущую к нему Женевьеву. Она плакала, закрывая ладонями лицо:

– Ах, Роберт, какой ужас. Бедную Линду...

И тут он оттолкнул ее.

Его рука коснулась ее груди и не дала ей броситься к нему, рассказать о своей беде.

– Прости, Дженни, – он захлопнул дверь.

Женевьева даже в своем возбуждении не сразу поверила в это. Он ударил ее. Что происходит?

Сперва Линда, ее студентка, была убита, когда пошла к ее машине за бутылкой портвейна.

Потом какой-то тип, прогуливавший неподалеку собаку, вызвал полицию, и в считанные минуты здание наводнили десятки полицейских.

Полтора часа она пыталась дозвониться домой, но диспетчер неизменно отвечал, что линия не работает.

Наконец она приехала – ее любезно подвез Джозеф Авакумович, который хотел зайти, но она сказала, что ей нужно побыть наедине с мужем, – и вот что случилось!

«Что происходит? Что за дикий вечер?»

Потом она увидела все.

Разбитый телефон. Бутылки и лужа виски на ковре. Стопку папок и форму возле двери.

Ее глаза в ужасе расширились, когда она увидела, что кобура на форме расстегнута, и пистолета нет.

«Он собирается убить себя», – поняла она и мгновенно оказалась у двери, ведущей в теплицу, зная, что не сможет справиться с ней, зная также, что не успеет обежать дом, чтобы войти в теплицу со стороны моря. Она в панике начала дергать ручку, колотить в дверь, царапать ее твердой дерево ногтями.

К ней подбежал Авакумович.

– Я вернулся. Где Роберт? Типпл, Скарлетт и Спэн нашли Охотника.

– Роберт в теплице! – крикнула она, указывая на дверь. – Он хочет убить себя!

В следующую секунду большое тело русского пронеслось мимо нее. Он сбил ее с ног, и она наконец потеряла сознание.

Авакумович разбежался, вынося вперед левое плечо, и изо всех сил ударился в дверь. Веса 285 фунтов не выдержал даже дуб. Жалобно затрещав, замок вырвался из двери вместе с обеими петлями. Дверь влетела в теплицу, внося с собой Авакумовича.

Роберт Деклерк засунул ствол пистолета себе в рот и застыл, поднеся палец к спуску. Дуло уперлось ему в небо – ближайшая дорога к мозгу.

Путаясь в битом стекле и цветочных горшках, Авакумович неуклюже пытался встать.

– Не делай этого, Роберт! – кричал он. – Летучий патруль поймал Охотника!

Он не спустил курок.

Он сел на стул, все еще держа пистолет во рту, и посмотрел на Авакумовича, не видя его.