– Так что же нам делать?

– Прежде всего найдем Типпла, – сказала Кэтрин Спэн.

– Я бы лучше поискал Ракстроу. Он знает, где Харди, и это его маски.

– Что толку? Так мы его только спугнем. Он же ничего не сказал в прошлый раз.

Рик Скарлетт усмехнулся:

– Ты плохо меня знаешь, Кэти. Меня не так легко одурачить. Когда мы встретимся с Ракстроу в следующий раз, уверяю тебя, он заговорит.

– Верю, верю. Но давай сначала найдем Типпла.

ОТТАВА, ОНТАРИО

17.30

В половине шестого этого пасмурного дня комиссар Франсуа Шартран вышел из здания КККП. Как обычно, он медленно шел по людным улицам центра, глядя на проезжающих мимо в длинных черных машинах служителей народа. У здания парламента он отыскал свободную лавочку, сел и закурил "Голуаз".

Днем ему еще раз позвонил Эдвард Фицджеральд, министр внутренних дел. Оппозиция опять подняла в палате общин вопрос о поимке Охотника.

– Франсуа, ты не можешь допустить больше убийств, слышишь? Ни одного.

Этот звонок не слишком взволновал Шартрана; это была часть его работы. Многие думали, что комиссар – не более чем диспетчер, сидящий за большим столом со множеством телефонов и ждущий, когда его подчиненные сделают дела. Но Шартран знал, что все обстоит иначе.

Его работа была тяжелым грузом. Каждый раз, когда в Канаде что-то случалось, за это отвечал он. А сейчас случилось очень нехорошее.

Шартрана беспокоил последний разговор с Деклерком.

В самом разговоре не было ничего особенного – разве что усталый голос суперинтенданта, – но Шартран отлично чувствовал, что его протеже на грани срыва. И немудрено – ни одно дело на его памяти не вызывало в обществе такого накала страстей, как то, что происходило сейчас в Ванкувере. Шартран получал все больше сообщений об инцидентах с участием женщин. Страх рос с каждым днем, и вместе с ним росло давление на Деклерка.

Человек, расследовавший дело Йоркширского Потрошителя, был доведен до нервного срыва. То же самое вполне могло случиться и с Деклерком.

"Что я делаю в Оттаве? – спросил себя комиссар. – Место генерала – в бою, рядом со своими солдатами".

Шартран закурил вторую сигарету и принял, наконец, решение.

Завтра он отправится в Ванкувер и встретится с Деклерком. Время объединить силы.

ВАНКУВЕР, БРИТАНСКАЯ КОЛУМБИЯ

Четверг, 11 ноября, 3.45

«Спарки»

– Заткнись! Убирайся! Оставь меня в покое!

«Спарки, неужели ты не хочешь поговорить со своей мамочкой?»

– Ты умерла! Отвяжись от меня! Я знаю, что тебя больше нет!

«Спарки. Я жду тебя. Спускайся и расчеши мои волосы».

– Нет!

«Они такие мягкие и длинные. И черные, черные, как ночь».

– Мама, что тебе от меня надо? Почему ты не оставишь меня в покое?

«Потому что я люблю тебя, Спарки».

– Нет, не любишь. Ты заставляешь меня делать ужасные вещи.

«Не бывает радости без боли».

– Но я не хочу делать это!

«Ты сделаешь все, что я скажу».

– Нет!

«Да».

– Нет!

«Тогда послушай».

Молчание.

«До меня они не доберутся. Это тебя посадят в клетку, как зверя, и скажут, что ты сошел с ума. Никто тебе не поверит».

– Я найду другую женщину.

"Чушь, Спарки. Мы оба знаем, что я – твоя единственная любовь".