— Не забудь про головные боли, — мрачно заметил Трент. — Те самые, в которых, он считает, мама убеждает себя сама. Да, она наверняка жалеет.
— Она когда-нибудь решит… ты знаешь…
— Развестись с ним?
— Да, — с облегчением выдохнула Лори. Она не была уверена, что сможет произнести это слово, и, если бы поняла, до какой степени она дочь своей матери, сама ответила бы на этот вопрос.
— Нет, — ответил Трент. — Только не мама.
— Тогда мы ничего не можем поделать, — вздохнула Лори.
— Ты так считаешь? — произнес Трент так тихо, что она едва расслышала его.
За следующие полторы недели ребята, используя время, когда их никто не видел, просверлили множество маленьких отверстий и в своих собственных комнатах за плакатами, и позади холодильника в нише (Брайан сумел протиснуться туда и пустить в ход дрель), и в кладовых нижнего этажа. Трент даже просверлил отверстие в стене столовой, вверху, в одном из углов, где всегда темно. Он стоял на лесенке, а Лори удерживала ее.
Металла больше нигде не было. Только дранка.
Дети на время забыли о том, что произошло.
Примерно месяц спустя, после того как Лью приступил к работе, Брайан подошел к Тренту и сказал ему, что на третьем этаже в штукатурке появилась новая трещина и под ней виден металл. Трент и Лисса немедленно отправились посмотреть. Лори еще была в школе, на репетиции оркестра.
Так же как и в случае с первой трещиной, их мать слегла с головной болью. Настроение Лью улучшилось после того, как он вернулся к своей преподавательской работе в колледже (Трент и Лори ожидали этого), однако прошлым вечером между ним и матерью разразился отчаянный спор из-за ужина, который Лью хотел организовать для преподавателей исторического факультета. Больше всего на свете бывшая миссис Брэдбери ненавидела званые ужины для преподавателей колледжа, на которых ей приходилось играть роль гостеприимной хозяйки. И тем не менее Лью сумел настоять на своем, и она в конце концов была вынуждена сдаться. Теперь она лежала в затененной спальне с задвинутыми шторами с влажным полотенцем на лбу и бутылкой фиоринала на ночной тумбочке, пока Лью, хлопая коллег по спине, раздавал приглашения в преподавательской гостиной факультета.
Новая трещина была на западной стороне коридора, между дверью, ведущей в кабинет, и лестничной площадкой.
— Ты уверен, что видел в ней металл? — спросил Трент. — Мы ведь проверяли эту сторону, Брайан.
— Посмотри сам, — предложил Брайан.
На этот раз им не потребовался фонарик — трещина была шире, и, вне всякого сомнения, в глубине виднелся металл.
Внимательно осмотрев трещину, Трент сказал, что ему нужно сходить в скобяной магазин, причем немедленно.
— Зачем? — удивилась Лисса.
— Надо купить штукатурку. Не хочу, чтобы он заметил эту трещину, — ответил Трент. — Особенно металл в глубине, — добавил он.
Лисса нахмурилась.
— Но почему, Трент?
Он не знал ответа на этот вопрос. По крайней мере пока.
Они снова принялись сверлить отверстия и на этот раз обнаружили металл во всех стенах третьего этажа, включая и кабинет Лью. Трент прокрался туда с дрелью однажды днем, когда отчим был в колледже, а мать делала покупки для предстоящего званого ужина.