На Рублевском шоссе рекламный щит: «Кредит под залог ЧАСОВ»

1. Хорошие здесь часы.

2. Плохи здесь дела.

Как вы все знаете, я эксперт в области орфографических эпикфейлов, но однажды я зажег и на литературном поприще. После переезда из Северной столицы в Южную я стал бывать в приличных домах. И вот как-то, пытаясь поразить московскую аристократию питерским изыском и эрудицией, я вступил в литературную дискуссию. Отмечу, что читал я относительно мало, абсолютно бессистемно и не до конца. Тем не менее имена нужных авторов знаю, равно как и названия нужных произведений. Это не раз позволяло мне блеснуть викепедийностью знаний. Но всему приходит конец.

Итак, диалог.

Московский аристократ и литературовед:

– Ты читал «Бойню номер пять»?

От страха я забыл, что я это читал, а страх быть пойманным на деталях парализовал меня вовсе. Дабы не потерять лицо, я равнодушно-устало ответил:

– У Воннегута я читал только «Над пропастью во ржи».

Аристократ на то и аристократ, чтобы не подать виду и продолжить беседу. Через минуту смысл сказанного мною догнал меня, и я, ощущая гирю в животе, проникся особенным уважением к старшим и воспитанным москвичам.

Домодедово. Внутриаэропортовый шалман. Подхожу к стойке. Никого. Но, вроде, какая-то движуха внизу. Бодро и задорно спрашиваю:

– Работаем?

Из-за стойки вылезают три тетки, в резиновых перчатках, чумазые и мокрые:

– Нет, блин, отдыхаем.

Одной фразой моя московская подруга сформулировала суть столицы: «Инфинити? Сань, ты чё?! У меня муж эти машины любовницам на прощание покупает, они потом на них в Ашан за картошкой ездят».

Она же: «Пойми, некоторые девушки, как чайные пакетики. Мужчины заваривают их максимум три раза, дальше – ну совсем бесцветно».

Она же: «Саш, бабе разводиться пора, когда она смотрит в зеркало и думает: „Так ему и надо“».

«На первом свидании стал мне рассказывать, какая сука его бывшая. Я сразу ответила, что мой бывший прекрасный человек и отличный любовник. Больше он о своих бывших речи почему-то не заводил».

– А изнутри вы мне нравитесь гораздо больше, чем снаружи. Скажите, а вы свечами пользовались?

– Только в церкви…

– Продолжайте, но добавим с диклофенаком.

– Ты, конечно, многого добилась!

– Да я что… вот моя сестра выбилась в люди!

– А кто она?!

– Руководит криминологическим отделом морга.

Шереметьево. Контроль. Приложил посадочный талон штрих-кодом к считывателю.

Сотрудница аэропорта подсказывает:

– Не убирайте сразу, это не человек, ему подумать надо.

Москва-сити. Какой-то верхнепланктоновский шалман. За соседним столом сидят двое лет по 25–30. От дна оторвались, но якорь запутался, думаю, надолго. Обсуждают барышень, сидящих через несколько столов от них. Те им кокетливо улыбаются, накручивают волосы на палец, теребят вилки и эротично всасывают макароны. Вполне симпатичные. В какой-нибудь Германии королевами красоты стали бы легко.