Взглянув в сторону холма, Арчи увидел Уилла, скачущего во весь опор к карете, и всей своей тяжестью навалился на Жерома.

— Будь ты проклят! — простонал тот, хватая ртом воздух. Пытаясь подняться, Арчи вонзил локоть в грудь Жерома и подался вперед.

От пронзительного вопля Жерома лошади запрядали ушами, Арчи на мгновение оглох, а возница незаметно улыбнулся. С момента, как его наняли в Дувре, он уже неоднократно испытал на собственной шкуре гнев Жерома.

— Слава Богу, — выдохнула Трикси, стоя на краю дороги. Глядя, как Уилл с отчаянием погоняет лошадей, она испытывала такое чувство благодарности, что была готова в эту минуту уверовать в чудо. — Потерпи, миленький, — прошептала она Крису. — Уилл уже совсем рядом.

Мгновение спустя она передала мальчика конюху, осадившему своего рысака, и вскочила на второго коня, которого Уилл вел за собой на свободном поводке.

В молодости Уилл был лучшим из жокеев, и Трикси к десяти годам научилась у него управляться с лошадьми. Лучшие лошади, выращенные в конюшнях Берли-Хаус, уносили их прочь от Клуаров. Остановившись на следующем перекрестке, чтобы решить, в каком направлении ехать, Трикси сказала:

— Я буду спокойнее себя чувствовать на юге, и от дома это не слишком далеко.

— Хотя никому не придет в голову, что вы отправились на север.

Уилл говорил таким же спокойным голосом, как и хозяйка, чтобы не испугать мальчика, находившегося у него на руках и смотревшего на скачку как на еще одно радостное развлечение столь богатого на приключения дня.

После короткого обсуждения возможных вариантов они приняли решение двигаться на север, и несколько часов спустя маленькая группа въехала в Рамсгейт. В прибрежной гостинице они сняли жилье под вымышленными именами, и, пока Уилл играл с маленьким корабликом ручной работы, оставленным прежними постояльцами, Трикси и Уилл занялись подсчетами средств, которые Трикси могла потратить на свое проживание. Денег оказалось до ужаса мало, а следующий платеж, положенный ей отцом в качестве содержания, должен был прийти не раньше чем через два месяца.

— Монеты могут позволить вам продержаться до той поры, — сказал Уилл. — Нам в Берли-Хаус ничего не нужно.

Небольшая ферма Трикси была самодостаточным хозяйством. Но даже продав монеты, она вынуждена будет зарабатывать на жизнь до тех пор, пока не появится возможность вернуться домой, не подвергаясь опасности. Хотя при соседстве Гросвеноров такая перспектива представлялась маловероятной.

— Я должна найти работу, — решила она.

— Не слишком простая задача для женщины с ребенком, — сказал Уилл.

В эту секунду все как будто остановилось: биение ее сердца, шум волн за окном.

— Я как-то не подумала об этом, — прошептала Трикси. Она была уверена, что молодая женщина благородного воспитания и хорошо образованная с легкостью найдет работу, доступную для представительниц ее класса: гувернантки, компаньонки, няни, экономки. Но теперь с грустью осознала, что вряд ли кто-нибудь возьмет ее в услужение с довеском в виде ребенка.

— Я тоже остаюсь и ищу работу, — твердо заявил Уилл.