Подсунув стул под дверную ручку, он в мгновение ока очутился рядом с ней. Обняв ее, он нежно гладил ей плечи, спину, тонкий стебель шеи.

— Я здесь, — шептал он проникновенно, словно пытался успокоить испуганного ребенка. — Я здесь.

— У нас нет времени.

Приподняв голову, Паша посмотрел в окно, затем проверил, на месте ли стул, после чего опрокинул ее на кровать. Последовав за ней, он задрал ей юбки и устроился в колыбели ее ног.

Едва он наклонился, чтобы ее поцеловать, как его губ коснулось теплое дыхание ее тихого признания, прозвучавшего то ли как мольба, то ли как требование:

— Я эгоистична.

Ее рука потянулась к его гульфику.

— Я сделаю это быстрее, — сказал он хрипло, одолеваемый желанием.

Отстранив ее пальцы, он проворно расстегнул брюки, и мгновение спустя кончик его горячей плоти щекотал складки ее естества. Он мог бы продолжать игривую увертюру, но ее сдавленный крик заставил его овладеть ею без промедления.

Кровать громко заскрипела. Долго сдерживаемая страсть наконец вырвалась наружу.

— Паша… кровать, — встревоженно произнесла Трикси. Маленькая кровать явно не была рассчитана на человека его веса. Однако Паша мгновенно нашел выход и, обняв Трикси за талию, оторвал ее от постели. Вместе с ней он скатился на пол, стараясь смягчить падение.

Совершив еще один поворот, Паша поменялся с ней местами. Приподняв ее бедра над ковром, он сделал резкий рывок вниз. Из его горла вырывались сдавленные стоны, в то время как все мысли были направлены на поддержание нужного ритма. Разгоряченная и трепещущая, она с готовностью отвечала на его неистовые ласки, наслаждаясь чувством наполненности и тем потрясающим наслаждением, что он ей дарил. Прильнув к нему всем телом, она упивалась им, когда ощутила приливную волну оргазма, и удивилась, как вообще смогла дожить до этого волшебного момента.

Но острота переживаний затмила все остальные мысли, и она растворилась в вечности. Паша выскочил из нее, чтобы кончить на теплой поверхности ее живота.

Он завис над ней, опираясь на руки и тяжело дыша. Темные волосы шелковой завесой ниспадали ему на лоб. На лице поблескивали капли пота.

— Почему я никак не могу тобой насытиться?

От его вопроса у Трикси потеплело на сердце, хотя она понимала, что ожидать романтических отношений не стоит. Он имел в виду секс, а не любовь. Паша потянулся к подушке на кровати и рывком сорвал накидку, собираясь бросить ее Трикси на живот, но ее испуганный крик заставил его остановиться.

— Нет!

Его рука с кружевной накидкой замерла на полпути.

— Миссис Орд заметит. Паша сдвинул брови:

— Ты… это серьезно?

Он удивился. Ведь миссис Орд была всего лишь служанкой, о чем он не преминул напомнить.

— Какое это имеет значение, ?

— Они на самом деле не слуги. — Забрав у него накидку, Трикси стерла его семя краем нижней юбки, которую могла сама застирать. — Они почти члены семьи, — продолжала она. — Служат в Берли-Хаус много лет, хотя я уже давно не в состоянии оплачивать их труд.

— И миссис Орд с особой щепетильностью относится к накидкам на подушки?

Прислонившись к кровати, Паша сел и, достав носовой платок, насухо вытерся.