— А на саблях их проверять не станешь? — поинтересовался князь, ощутив немалый азарт.

— Хватит с них, — отмахнулся Гриша. — Я ж не зверь какой. Еще срублю кого случайно.

— Сказал бы сразу, что пластун, мы бы и пробовать не стали, — прохрипел старший, со стоном поднимаясь на ноги.

— Вам поручат княжон охранять, и знать, что вы умеете, я должен, — разом посуровев лицом, ответил парень. — И сразу скажу, ежели услышу, что промашку допустили, пощады не будет.

— Пластун, значит, — помолчав, протянул старший. — Добро. Сделаем, как скажешь. Не тот случай, чтобы спорить, — добавил он, строго глянув на своих ватажников.

— Пошли стрелять. Заодно, может, и покажу чего нужное, — кивнул Григорий, направляясь к задней двери.

Обучение в ремесленной школе стало для Григория продолжением того, что он начал постигать еще в станице. Любопытный мальчишка совал нос везде, куда только мог дотянуться, и, как следствие, узнавал больше своих сверстников. Но возникали и неожиданные последствия. Все его знания не были систематизированными. Так, например, о химии он знал едва ли не больше преподавателя, но все его знания носили практический характер. А самое главное, он умел получать нужный реагент из природных материалов, но понятия не имел, как оно называется и где может быть использовано, помимо тех случаев, которые были известны его прежним учителям.

Ко всему прочему, он легко определял нужное на запах, а многие реагенты называл так, как слышал от деда. Преподаватель регулярно хватался за голову и бегал жаловаться к директору школы, но тот только смеялся. Ему, опытному чиновнику, и самому было невероятно интересно, что из всего этого получится. К тому же авторитет князя Воронцова-Ухтомского заставлял его относиться к парню с особым вниманием. Князь же, регулярно получая от директора доклады об успехах Гриши, только многозначительно отмалчивался, даже не делая попыток хоть как-то повлиять на ситуацию.

Но тем не менее очень скоро Гриша и сам понял, что делает что-то не так, потому прекратил шокировать преподавателей своими познаниями и принялся старательно учить все, что ему преподавали, стараясь самостоятельно сводить то, что уже было известно, с тем, что преподавалось. И так было почти по всем предметам. Иногда возникали и анекдотические ситуации. Так, например, на уроке русского языка он, сам того не желая, довел до слез молоденькую учительницу.

Выйдя к доске и написав в продиктованном предложении слово «петух», он, читая написанное, произнес привычное для себя слово «кочет». И так несколько раз подряд. В общем, начало было сумбурное, но интересное. Но природная склонность парня к учебе и упрямое старание принесли свои плоды. К Рождеству Гриша выбился в первые ученики, и преподаватели дружно ставили его в пример остальным. Любви остальных учеников ему это не прибавило, но Гриша к тому и не стремился.

Увидев перед собой цель, он со всем природным упрямством шел к ней, словно бык на гоне, снося все преграды. В мастерских, где вся школа проходила практику, он тоже был первым, легко справляясь с полученными заданиями. Но это было понятно, ведь после школы он отправлялся в княжеские мастерские, где трудился учеником слесаря. Так проходили неделя за неделей, и парень с каждым днем все больше погружался в эту круговерть.