— Спасибо замужеству, — тут же ощетинилась Зоя. — Знаешь, Коленька, те два года, что я прожила с Казимиром, были двумя годами ада. Столько унижений и издевательств я не получала за всю жизнь. А что до моих эскапад, так ведь тут все просто. То, что не дозволено девушке или замужней женщине, легко прощают вдове. Взять, к примеру, мой салон. Думаешь, мне это нужно? Да я эти великосветские рожи терпеть не могу. Но ведь жить-то чем-то надо.

— Так закрой его. Продай все лишнее. Я имею в виду все то, что может напоминать тебе о прошлом.

— И что дальше?

— Вырученными деньгами войдешь в наше семейное дело и будешь жить на проценты. Уж любимой сестре-то я всегда найду, как лишнюю копейку выделить. А уж это дело у нас никто отнять не сможет. Я потому до сих пор даже акции не заказываю. Это семейные мастерские, и никто, кроме нас, ими управлять не будет.

— А не многовато нас будет на те мастерские? Ты, я, да еще и Володина семья.

— Ты забываешь о доходе с родительского имения и с Володиных земель. А там мы успели порядок навести. Пришлось, правда, трех управляющих за воровство на каторгу отправить, зато теперь во всем порядок.

— Я подумаю, — очень серьезно пообещала Зоя.

— Подумай. А пока скажи, на что эта старая ведьма решиться может.

— На всё, — решительно заявила женщина. — Она из той мерзкой категории людей, которые считают, что им все должны и они имеют право отбирать у других то, что им понравится.

— Какая-то разбойничья философия. Не находишь?

— Разбойничья и есть. А кем всегда та шляхта была? Узаконенными разбойниками. Ты даже представить себе не можешь, что тот же Казимир вытворял в их родовом имении под Варшавой. Я несколько раз говорила с местными холопами, — Зоя зябко передернула плечами. — Словно в чан с помоями окунулась. Раннее средневековье во всей красе.

Они подошли к воротам казарм, и дежурный, шагнув вперед, представился. Выслушав его, князь вежливо склонил голову и спросил, где он может найти старого казака. Удивленно хмыкнув, молодой солдатик ткнул пальцем в нужном направлении, честно предупредив:

— Только вы там аккуратнее, сударь. Как бы собачки его не кинулись.

— Даст бог, обойдется, — кивнул в ответ князь.

Подойдя к палисаду крошечной мазанки, он остановился и, не поднимаясь на крыльцо, громко спросил:

— Хозяин, дозволь войти.

Послышался стук деревяшки, и выцветшая занавеска откинулась. Вставший на пороге старик окинул нежданных гостей удивленным взглядом и, широко улыбнувшись, ответил:

— Сделайте милость, гости дорогие. Входите. Горцы говорят: гость в дом, Бог в дом. А чем казаки тех горцев хуже? У меня как раз и самовар горячий, и медок свежий.

Войдя в дом, гости с интересом осмотрелись и, подчиняясь жесту хозяина, присели к столу. Увидев изящные турецкие стаканчики, Зоя не сдержалась и, подтолкнув брата, воскликнула:

— Коленька, глянь, какая прелесть! И какие тонкие.

— Это, барышня, турецкие стаканы. Армуды называются. От слова армуд, груша. Форма у них, сами видите, похожая, — усмехнулся казак.

— Неужто в городе продают такие? — не унималась Зоя.

— А на базаре лавку купца Махмуда спросите. У него и купите, ежели понравились.