— Здравствуйте, Михаил Петрович, — вежливо поприветствовал он директора. — Как поживаете?

— Это ты, Пашков? — узнал его Михаил Петрович. — Почему не на уроке?

— Да мы… вообще… — замялся Лешка. Тут директор, отделавшись от первого потрясения, закричал:

— Что тут происходит?

Теперь все уже могли достаточно разглядеть друг друга. Можно было подумать, что их кто-то щедро припорошил мукой. На белом фоне выделялись только глаза. Половины стены, которая еще недавно отделяла канцелярию от директорского кабинета, больше не существовало. Пол был усыпан обломками дранки, штукатурки, кирпичей.

— Та-ак, — уставился на мучнисто-белые лица директор. — Бывший «В». Хорошо учебный год начали.

— Это не мы, это вот… — указал Женька туда, где еще недавно стояла стена.

— Ну-ка, пойдемте ко мне в кабинетик, — подчеркнуто ласковым голосом произнес директор.

— Да кабинет твой, Петрович, одно название, — вмешался Арсений Владимирович. — Давай тут и потолкуем.

— С тобой, Арсений Владимирович, я потолкую отдельно, — тщетно пытаясь очистить костюм, пообещал директор.

— Да ты, Петрович, пойми, — жалобно отозвался заместитель. — Мы с ребятами, вроде, это… сюрприз готовили. Чтобы ты понапрасну не волновался.

— Хороший сюрприз, — ответил директор. — И благодарность вам тоже будет соответствующая.

Тут он полез в карман и с брезгливым видом выбросил оттуда кусок штукатурки.

— Все-таки давайте пройдем в кабинетик, — повторил он.

— Как скажешь, — вздохнул Арсений Владимирович.

Пашков тоже вздохнул. Ему было ясно: пятерки по ОБЖ в этой четверти не получится.

На физику семеро друзей так и не попали. Михаил Петрович довольно долго продержал ребят у себя в кабинете. Вернее, в том, что от него осталось. Тщательно разобравшись в обстоятельствах дела, директор подвел итог. Речь его была сурова и многословна. Суть выступления Михаила Петровича сводилась к тому, что «благими намерениями вымощена дорога в ад. Поэтому, прежде чем браться за какое-то дело, следует пораскинуть мозгами». Произнеся эту сентенцию, директор отпустил друзей восвояси. Арсений Владимирович остался. Чувствовалось, что им с Михаилом Петровичем предстоит серьезный мужской разговор.

Отсидев еще один урок, ребята пошли домой.

— Сейчас погуляем с Вульфом, — остановился Олег возле металлических ворот, за которыми стояла двенадцатиэтажная башня из розового кирпича, где находилась его квартира. — А потом все обсудим как следует.

— А пожрать? — хищно блеснули глаза у долговязого Женьки.

— Начинается, — вздохнула Катя.

— А чего тут такого? —– искренне удивился Женька. — Мы ведь даже в буфет сегодня не попали.

— Если бы даже и попали, ты все равно бы уже проголодался, — заметил Темыч.

— Ну и что, — не стал спорить Женька, бурно растущий организм которого и впрямь требовал чуть ли не круглосуточной подпитки.

— Я, кстати, тоже, пожалуй, зайду пообедать, — сказал Пашков.

— Лешеньке надо, — с самым что ни на есть издевательским видом проговорила Катя. — Лешенька устал. Он кувалдочкой разрушил большую стенку в кабинетике Михаила Петровича. Вся компания, кроме Пашкова, расхохоталась.