Когда дверь за Хантером захлопнулась, Алка прислушалась к происходящему в ванной. Земекис тихонько хихикал и бормотал:

– Пузыри-пузырики…

Кажется, пока он оставался в благодушном состоянии.

Хант начал открывать дверь офиса, ключ прокручивался.

«Еще и офис ограбили», – мелькнуло у него в голове. Хантер ворвался внутрь, увидел раскуроченные компьютеры и уже собрался вызывать полицию, но тут из кабинета выбежал Яков.

Ханту показалось, что Яков испугался. Ханту это не понравилось.

– Вы же должны быть на опознании? – с подозрением сказал он.

– Ну да, – нервно ответил Яков, – я там был. Быстро справились. Ее зеленые волосы… И вообще…

Яков отвел глаза. В кухне пискнула микроволновка.

Яков как-то бочком, неуверенно обошел Ханта и прошмыгнул в кухню.

Хантер вошел следом за ним.

– Ты так и будешь за мной ходить? – напряженно улыбнулся Яков.

– Ну вы, вроде, не в туалет, – сказал Хант и застыл на пороге.

Яков доставал из микроволновки винчестеры.

– Таааак, – мрачно сказал Хант, – и что это значит?

– Я еще и отчитываться должен? – Яков взял себя в руки и говорил зло, с напором. – Я вас, дураков, спасаю. На этих железяках информации столько, что вас всех можно на всю жизнь засадить.

– Кого всех? – спросил Хант. – Я один остался. Хреновый вы, Яков Ильич, контролер.

– В каком смысле? – дернулся Яков.

– В прямом, – зло ответил Хантер, – вы говорили, что все под контролем. Что Панта под контролем, Зёма под контролем. А теперь Панты нет, Зёма под кайфом. А что будет, если я сорвусь?

– Не дури, я все контролирую, – ответил Яков.

– Да что вы контролируете? Уже и контролировать нечего! – взвился Хант.

– Прохор, – тихо сказал Яков, – давай без истерик. Я сегодня дочь потерял, но я держусь. Не истерю. И думаю в первую очередь о тебе, а не о себе. Приехал сюда, чтобы обезопасить тебя, Диму, Аллу… Думаешь, мне не хочется все это бросить? Думаешь, я железный? Я тоже человек, и мне тоже бывает плохо.

Яков поморщился и потер грудь.

– Простите, Яков Ильич, – сказал Хантер, – я не подумал.

– Давай, дружок, помоги мне, – попросил Яков, – ты у нас самый разумный, на тебя теперь вся надежда.

Земекис пел в ванной.

– Остновиииииите! Остановиииииите!

Первые полчаса Алка с трудом выдержала, потом поняла, что еще немного – и она сойдет с ума. Ей срочно нужно было придумать себе какое-то занятие. Просто сидеть было невыносимо.

Алка покрутила головой и увидела ноутбук Панты.

– Вы пузырииии! Не пузыриииииите! – пел Зёма.

«Остановиииите, – заело в голове у Алки. – Остановиииите».

«Давно я не писала стихов», – подумала она. Открыла компьютер, и пальцы сами побежали по клавиатуре.

«Рано хоронить, рано…»[1]

Кто написал эти три слова? Неужели она сама?

В окно ударил мокрый снег.

Ветер сегодня.

«Ветер залечил раны…»

Она писала, не задумываясь, как будто под диктовку.

То, что получалось, сразу ложилось на ее внутреннюю музыку.

«Остановите…» – звенело в голове.

«Остановите меня, пока я на краю,

А лучше наоборот – подтолкните вперед.

Никто не знает, взлечу я или упаду.

Уже внизу с интересом толпится народ».

«Кажется, раз в жизни мне удастся написать что-то приличное», – подумала Алка.