– Хорошо, давайте зайдем с другой стороны, кто знал, что вы решили изменить завещание?

– Мой помощник Мартин, моя правая рука. Племянники: Мария, Мальвина, Илья и Марика, – и все, остальных это не касалось, поэтому никому ничего я не говорила. Даже своему нотариусу Петру Сергеевичу я позвонила, только приземлившись в Шереметьево.

– А ваш помощник, почему он здесь не с вами? – как заправский полицейский задавал вопросы Фома.

– У него в последний момент заболела мама, плюс ко всему он обещал попробовать еще других ребят подтянуть насчет адреса в интернете. Он позвонил мне сегодня перед ужином и сказал, что так и не смог ничего узнать.

– А он никак в этом не заинтересован?

– Нет, что вы, – засмеялась Марго, – этот милый мальчик получает огромную зарплату, пока я жива, как только меня не станет, ему придется искать новое место работы.

– А сколько милому мальчику лет?

– Тридцать.

– Раз вы приехали сюда, значит, у вас есть план?

– У меня всегда есть план, – гордо сказала Марго, – мы будем ловить на живца.

– Стесняюсь спросить, – Фома даже начал заикаться, – кто будет живцом и кто такие мы?

– Давайте, Фома, включайте свои серые клетки, ловить будем на меня. Когда убийца придёт в комнату, вы схватите его с поличным. Одна проблема – у нас нет видеокамер, для обвинений в суде это было бы великолепно. Вы бы расставили везде видеокамеры, сами сели в этот шкаф и ждали бы убийцу.

Фома уставился на огромный шкаф красного дерева, что стоял в комнате Марго. Это был не какой-то там шкаф-купе, как модно, сейчас ставить в квартирах, это был красивый внушительного вида стационарный шкаф с двумя массивными дверями, в которые даже был вставлен замок и торчал резной ключ.

– Вы шутите? – растерянно спросил Фома.

– Нет, я на полном серьезе, только, жаль, камер нет, может, телефоны как-нибудь поставить? – рассуждала Марго.

– Камеры как раз не проблема, вы понимаете, что подвергаете себя опасности? Я не могу брать на себя такую ответственность, я могу не успеть, могу не справиться, – паниковал Фома.

– Молчать, – рявкнула Марго так, как только она умела, и Фома сразу замолчал.

– Все риски я беру на себя, сейчас вы спускаетесь вниз, со всеми прощаетесь, ничего никому не рассказываете. Идете, берете камеры, где у вас там не проблема, ружье или пистолет, у вас есть пистолет?

– У меня есть ружье, – словно под гипнозом сказал Фома.

– Прекрасно, возьмете ружье, инструмент установить камеры – и сюда, только побыстрее, пока в доме никто не уснул, пока никто не спит, убийца не решиться.

– Как я сюда попаду?

– Прошу вас, не разочаровывайте меня, как-как, в окно, как настоящий мужик. Во дворе стоит лестница, приставите ее и залезете. Только даже Мане говорить ничего не стоит.

– Вы и ее подозреваете? – изумленно сказал Фома.

– А вы сколько ее знаете? – вместо ответа спросила Марго.

– Семь дней.

Марго усмехнулась, хотела сказать гадость, но передумала.

– Она может повести себя неадекватно, и убийца поймет, – смягчила свой ответ Марго.

«Но Мане лучше все же сказать», – подумал Фома и, как всегда, оказался прав.

Когда Фома спустился вниз, все племянники сидели в гостиной, никто не ушел.