С правой стороны по центру врезан внутренний замок под бороздчатый ключ, самый обычный, без креатива, можно повозиться. Воровская практика имеется, и я не сомневался, что смогу его вскрыть максимум за полчаса.

А толку-то!

Крайние к обрезу дверного полотна полосы металла, надёжные скрепы толщиной не менее пяти миллиметров, были в двух местах намертво приварены к закладным деталям, вбитым в чуть ноздреватый камень башенной стены. Отлично исполненным, идеально гладким и ровным швом плазменной сварки. Четыре шва, по два с каждой стороны.

– Пожалуй, я не откажусь от твоей помощи, Гел. Вместе его выпорем.

Всего-то сантиметров двадцать сварки! А чем взять?

Натуральная засада. Чувствовал я, что удаче моей придёт полный бенц…

– Помнишь ли, друг, есть у Гики кувалда?

Охотник за головами подумал и отрицательно покачал головой.

– Только лом, кирка и лопата… Топор ещё, небольшой. Пила!

– Пила… Это уж точно не пригодится. Проклятье! Ещё немного, Гел, и я начну сыпать хулу на Пречистую голову самого Ванка!

– Не сходи с ума, друг! – разволновался Геллерт не на шутку. – В ответ ты привлечёшь все небесные кары, и уже на наши головы… Давай, я принесу вина! Нет! Лучше будь здесь и разведи очаг, а я помогу друзьям перетаскать имущество, тогда и выпьем. Нам всем нужно остыть, хорошенько поесть и уж тогда подумать, как быть с проклятой дверью. Ты прав, поистине эти язычники прокляли место, так давай же найдём верное решение спокойно!

Дров в доме не было, ни единой щепочки, поэтому я, чертыхаясь, уныло поплёлся за ним, чтобы взять топливо в дилижансе. Принёс, быстро сложил обычным колодцем, наколол тесаком лучин, приготовил огниво и распалил огонь, тут же усевшись рядом в глубокой задумчивости.

Через крышу внутрь пятнадцатиметровой башни не проникнуть, это исключено. Я не альпинист, остальные тоже. Да и нет у нас подходящей верёвки, способной выдержать вес человека.

– Гика, ты умеешь лазить по стенам?

– Хозяин, всё что угодно, но быть ящерицей я отказываюсь.

Пилить? Нечем. Срубать? Только что и остаётся… Зубила нет, поэтому будем гробить топор. А колотить по нему чем? Значит, с замаха.

Ребята дисциплинированно таскали груз и меня не беспокоили – руководство думает. А нечего думать, таскать надо! Вслед за соратниками я вышел на улицу.

В боковых отверстиях странной трубы играли красноватые всполохи – прямо дульный тормоз-компенсатор. Без выхода для пули.

И больше никаких огней вокруг.

Вдалеке раздался приглушённый звук.

На фоне неба едва виднелись свирепые отвесы безымянного горного хребта – на сотни метров вверх бежит внимательный взгляд, а зацепиться ему не за что. Пока было светло, я заметил, что в неких местах подошвы покрыты осыпями. Ночью с перепадом температур камни срываются и катятся вниз.

Говорят, что природа всегда красива. Позволю себе не согласиться с таким утверждением, потому что сочинил его романтик, большую часть жизни проводящий на диване. В гробу я видел такой вариант красоты, не воодушевляет меня ночное упорство бездушной каменной активности, жутко смотреть на мёртвое, осыпающееся. Ну вот, ещё и туман из ущелий попёр! Тягостный и беспросветный.