Правда, меня слегка смущает, что не один я пожираю Дашину грудь глазами. Сын в этом смысле ни хрена от меня не отстает. Маленький прожорливый конкурент.

Я продлил бы это время на целую вечность, если бы мог.

— Влааааад, — царапает мою шею, лениво разваливаясь на мне с ногами.

— Скоро и набедренных повязок не останется. Ты за три дня их разорвал штук сто на мне! Я скоро ходить не смогу от твоего напора!

— Я тебя пугаю, малыш?

Хохочу, переворачивая Дашу на спину. Нависаю над ней, захватывая губами уже заострившийся, как камушек сосок.

Сладкая моя. Какая же ты податливая. Какая чувственная. Блядь, я бы не выходил из тебя сутками напролет.

Раздвигаю пальцами ее складочки, преодолевая сопротивление тут же сжавшихся ног.

Пусть сопротивляется. Я — то чувствую, какая она уже там мокрая…

— Да… Пугаешь…

Черт, она покрывается румянцем, а у меня срывает крышу.

— И это правильно, — дергаю ноги в стороны.

Прижимаю пальцами клитор, ловя ее судорожный вдох.

Сладкая моя. Моя. Единственная навсегда. Навечно.

— Такова обычная жизнь дикарей, Дааааша, — толкаюсь в нее на полную мощность. Дурею от того, как ее складочки податливо раздвигаются, подчиняясь моей страсти. — Свою женщину я буду брать где хочу, — прикусываю ее сосок, чуть оттягивая его и тут же зацеловываю. — И когда хочу, — скольжу языком по губам, войдя на максимум, до основания и замирая, медленно двигаясь внутри нее по кругу. Растягивая и наслаждаясь мучительно сдерживаемым желанием двигаться быстро и яростно.

Мы можем себе позволить смаковать. Не спешить. Наслаждаться. У нас теперь не миг. У нас вся жизнь впереди.

— И ходить тебе совсем не обязательно, — начинаю толкаться. Медленно. Осторожно. Стиснув зубы. Кайфуя от ее недовольного, нетерпеливого стона. От пальцев, что уже зарылись мне в волосы. И ног, которые уже обвились вокруг моих ягодиц. Подталкивает пяточками. Комкает ногтями кожу на плечах. Нетерпеливая моя сладкая страстная девочка. Нееееет. Я растяну это сладкую пытку. Дождусь, ока ты будешь умолять…

— Я всю жизнь собираюсь носить тебя на руках, — ухмыляюсь в ее сладкие губы. — И забрасывать на плечо, если начнешь убегать, чтобы избежать своего супружеского долга. Хотя… Если залюбить тебя так, что не сможешь ходить, то и убегать не сможешь…

— Ты жестокий человек, Влад Северов, — стонет, извиваясь под моим телом. Сама насаживается на раскаленный от желания закостеневший и до одури дергающийся внутри нее член. — Очень жестокий!

— Я и не обещал тебе, что будет легко, — снова прижимаю пульсирующую горошинку клитора. Медленно вожу по кругу большим пальцем, сдавливая с обеих сторон.

— Пожалуйста, — Даша уже дергается подо мной. Спина выгибается, как натянутая струна. — Пожалуйста, Влад! Я больше не могу!

— Да, моя маленькая, — и сам больше не могу сдерживаться. Толкаюсь резко, со всей силы, ударяясь о ее тело мошонкой, вбиваюсь до искр из глаза, чувствуя, как она тут же начинает судорожно сжиматься.

Выкрикивая мое имя в оргазме.

А после мы обессиленно валимся на песок. Ради того, чтобы через пару мгновений снова заняться любовью.