В доме у Аркадии оказалось на удивление чисто и уютно. Не было заметно никаких признаков старости и разрушения, которые просматривались снаружи. Напротив, тут был сделан хороший ремонт. И мебель стояла добротная и удобная. И тоже совершенно новая.

— Я живу в этом доме после смерти моего мужа уже почти год, — пояснила подругам Аркадия. — Так что успела все внутри привести в порядок. Могла бы и снаружи, да не хочу соседям и просто прохожим своими деньгами глаза колоть. Люди туг живут небогатые. Только завидовать будут. А зависть — это страшное чувство. Оно людей на преступления зачастую толкает.

Как только Аркадия поняла, что подруги не собираются ее в ближайшее время выдавать милиции и пожаловали к ней, чтобы просто поговорить по душам, ее бледность тут же прошла.

— Мы с мужем уехали в Сибирь еще до того, как Сережа окончил школу, — принялась рассказывать Аркадия, усаживаясь в просторной комнате со стенами, оклеенными светлыми в золотистых узорах обоями и приглашая присесть гостей. — И последние годы жизни Сережи я с братом почти не общалась. Мы с мужем высылали ему деньги, чтобы он мог спокойно продолжать учебу. Но общаться толком не общались. Понимаете, трудно назвать общением те несколько минут телефонных разговоров, которые мы могли себе позволить. Он говорил, что у него все в порядке. Мол, он жив и здоров. Что познакомился в институте с классными ребятами. В общем, волноваться мне было не о чем. И вдруг!.. На этом месте голос Аркадии прервался.

— Представляете, я даже не знала, что он погиб, — подавленно произнесла она. — Узнала уже после того, как его похоронили. А когда узнала, то сразу же поняла, что не успокоюсь, пока не найду убийцу брата. Вскоре после смерти Сережи приезжала в Питер, расспрашивала в институте, пыталась разузнать, что случилось, но тогда ничего так и не узнала. Никто из соседей ничего не знал. Друзья Сережи тоже ничем не помогли в поисках его убийцы. И мне осталось смириться с тем, что преступник так и не будет найден.

Аркадия потянулась за пакетом с ананасовым соком, который стоял на столе, и налила себе из него целый стакан. Подругам она не предложила. То ли была слишком взволнована, то ли не хотела, чтобы они, зная ее манеру, отказались, боясь быть отравленными.

— И вот спустя почти двенадцать лет я вернулась в свой родной город, — продолжила свой рассказ Аркадия. — Тут у меня оставались школьные и институтские подруги, их мужья, знакомые. А в Сибири я так и не сумела стать своей. В общем, вокруг меня быстро образовался круг любителей повеселиться. Иной раз за чужой счет, но я была не в претензии. Тех денег, которые оставил мне муж после своей смерти, хватило бы на десять моих жизней. Потому что к роскоши я так и не привыкла, хотя последние годы мой муж зарабатывал вполне и даже более чем достаточно.

И, жадно сделав еще несколько глотков из своего стакана, она продолжила:

— В общем, еще этим летом мы вполне весело проводили время с моими приятелями и подругами. Смерть брата отдалилась в далекое прошлое. Если я и вспоминала о нем, то с тихой печалью. Никаких мстительных планов не строила. И сейчас я уже и не вспомню, кто из моих знакомых притащил меня на ту вечеринку садистов и извращенцев.