Кибернэросы вызвали к жизни новые отрасли промышленности, революционизировали моду, культуру интерьера, кулинарное искусство, производство легковых автомашин - словом, всю неуропейскую цивилизацию. На железной дороге - после долгих споров, считать ли кибов багажом или пассажирами, - было решено, что если кибернэрос занимает сидячее место, следует платить полную стоимость, если же хозяин сдает его в багаж, то он приобретает билет за полцены. В некоторых ресторанах повесили объявления у входа: "Собакам и кибернэросам вход воспрещен". Но в Новобургундии это начинание позорно провалилось. Новобургундские граждане восприняли его как ущемление своих суверенных прав. А вот в Соединенных Штатах единственной стране, где не прижились кибернэросы, - долгое время висели дискриминационные объявления, вроде "Собакам, неграм и кибернэросам..." или "Собакам, неграм, евреям и кибернэросам..." или "Неграм, желтым, евреям, кибернэросам.." - и т. д. - "...вход воспрещен". Однако постепенно кибернэросы исчезли с этих вывесок, поскольку сравнение кибернэросов с определенными категориями людей вызывало возмущение. Кроме того, особенно в случае с кибернэросами высшего класса, запрет был практически не осуществим, поскольку разница между кибернэросами и людьми неуловима простым глазом. Нередко случались пренеприятные сцены, когда официанты с помощью лупы пытались разглядеть известных и уважаемых людей, вроде кинозвезд или сенаторов. Папская энциклика положила конец попыткам дискриминации даже со стороны консервативных кругов.

Но один вопрос по-прежнему оставался нерешенным: какое место отводить кибернэросам в этике. А кибернэросы особ, занимающих высокое положение? Как надлежит к ним обращаться? Что должно отличать кибернэросов графов от кибернэросов баронов, герцогов, не говоря уже об эрцгерцогах? И вообще, может ли кибернэрос обладать титулом?

По всей видимости, кибернэросы прочно укоренились в новобургундском и во всем неуропейском обществе. Публиковалось все больше работ по социологии, репортажей и журнальных статей, авторы которых взывали к совести общества, пытаясь расшевелить и потрясти ее, чтобы преодолеть духовную отсталость, сексуальную скудость отдельных - немаловажных - областей, провинций и слоев населения. Красноречивыми документами и неопровержимыми фактами эти авторы доказывали, что весьма значительные слои рабочих и крестьян лишь по серости отказываются от кибернэросов. За временными мерами - разъяснительной работой, государственными кредитами, пособиями последовали более радикальные: бесплатное распределение кибернэросов для изменения нетерпимых в наш век отношений. Однако правительство, стремясь к разумному прогрессу, отвергло демагогический радикализм и провозгласило своим принципом постепенную ликвидацию этих гигантских белых пятен на карте культуры.

Когда первый приступ гнева несколько утих, профессор Палевский решил более обстоятельно познакомиться со злосчастным номером "La Voix Humaiпе", этой грязной газетенки, стоящей ниже всякой критики. Он решил поднять брошенную ему перчатку и хорошенько проучить этих нахальных молодчиков. За всю его более чем тридцатилетнюю деятельность не было ни одного случая, чтобы кто-то осмелился поставить под сомнение серьезность и основательность его научной работы. Напротив, профессор славился именно чрезмерной осторожностью и сотни раз проверял результаты, прежде чем их опубликовать.