А еще ее поразил незнакомый запах. То, что Глеб сменил туалетную воду, сказало Варе больше, чем все его намеки.

– Ты говорил, что мы вместе купим тебе парфюм. Но справился сам.

– Побоялся тянуть. Вдруг это окончательно тебя отпугнуло бы. Но у нас найдутся и другие общие дела…

Варя вздрогнула. Поездка в Мюнхен неожиданно показалась ей западней.

– Чего ты так боишься, Варя? Ошибок? Но ты взрослая девочка. – Глеб нежно перебирал ее пальцы, пытаясь поймать убегающий взгляд.

Взгляд скользил по толпе и вдруг наткнулся на Ярослава. Тот стоял в отдалении и наблюдал за ними. Вид у него был ошарашенный.

Варя растерянно улыбнулась и на секунду опустила глаза. Когда она подняла их, Ярослав уже отвернулся.

Портье в отеле не уставал удивляться русским, которые так хорошо говорят на его языке. Несмотря на то что расселением занималась Диана, номер Глеба каким-то непостижимым образом оказался напротив Вариного. «Теория красных флажков, – подумала она. – Если мне суждено быть с Глебом, наше сближение должно происходить словно само собой».

– Славный отельчик, – заметил Хворобок, вытаскивая чемодан из лифта с таким кряхтением, словно тот был набит камнями. – Уютно тут, и все под старину сделано. Из ресторана вкусно пахнет… Наверное, баварскими сосисками!

– До завтрака еще два часа, а тебе уже запахи мерещатся, – усмехнулся Глеб, помогавший Варе с вещами.

– А чего такого? – по привычке вопросил Сема.

– «Такого» ничего, но если ты нападешь на сосиски, домой вернешься с животом, похожим на рюкзак. Русский желудок сразу же переводит европейскую еду в жир. Так сказать, из политических убеждений.

На улице было темно, утро только зарождалось. Когда путешественники на заказанном Дианой микроавтобусе ехали из аэропорта, город показался Варе мрачным и даже страшноватым. Словно на картине, созданной черной тушью и серой акварелью. Но здесь, в отеле, впечатление рассеялось.

Очутившись в номере, Варя вздохнула с облегчением: маленькая, но все-таки крепость! Она любила путешествия, короткие гостиничные вечера и обвальный сон после беготни по незнакомым местам. Решила, что вещи разложит потом, и прямо в одежде упала на кровать, застеленную скользким покрывалом. Лежала, смотрела в потолок и прислушивалась к себе. Ее мучили предчувствия. Словно здесь, в Мюнхене, должно случиться что-то важное, и это что-то невозможно ни высчитать заранее, ни предвосхитить.

– Ну, цыплятки мои, – насмешливо сказал Ярослав, собрав всех после завтрака, – предлагаю всем вместе посетить самую знаменитую пивную «Хофбройхаус», а потом разойтись по интересам. Согласны?

Все были согласны, только Хворобок тотчас нашел повод для недовольства:

– Отель в старинном духе – это, конечно, хорошо. Но куда, скажите на милость, я дену этот дурацкий ключ от номера? К нему прицеплена такая огромная «груша»… Да еще и тяжеленная к тому же! Она весит целую тонну.

– Сема, все сдали свои «груши» на ресепшен, – насмешливо сказала Лариса Руденко. – Посмотри, тут специальная конторка имеется, очень симпатичная. Сходи, отдай ключ портье, как это делали туристы в старые добрые времена.