— За это не бойся. Что в районе?

— Колхозы восстанавливаем. Трудно, конечно. Мужчин нет, техники, но уборка идет вовсю. Чем можем, помогаем фронту.

— Что ты думаешь об убийстве?

Орлов помолчал, постучал карандашом по столу:

— Сложно это. Ты, конечно, в курсе дела, что убит зимой сорок первого начальник милиции?

— Да, мне Плетнев рассказал.

— Тогда экспертизы не провели, пулей не поинтересовались. Я-то пулю видел. Из нагана он убит был. Немцы в городе недолго стояли, но все равно «новый порядок» навели. И конечно, пособники были. Бургомистр, некто Кравцов, бывший инженер райкомхоза, начальник полиции, тот приезжий, фамилия Музыка, имя Бронислав, и брат его младший, командир «шнелькомандо».

— Это что же такое? — стараясь не выдать волнения, спросил Данилов.

— Ну, шнель по-немецки значит быстро. Вот они на скорости расстреливали, избивали, нечто вроде зондеркоманды, только русская.

— Как звали второго брата?

— Станислав.

— А где они сейчас?

— Где им быть, с немцами подались.

— Уверен?

— Стопроцентно.

— У тебя их фотографии есть?

— Конечно.

— А ты их самих-то видел когда-нибудь?

— Нет, я же новый, сразу после освобождения назначен.

— Тогда доставай фотографию.

— Сейчас прикажу дело принести, — Орлов вышел в приемную и минут через десять вернулся с тоненькой папкой.

— Вот, смотри.

Данилов раскрыл первый лист дела с грифом «хранить вечно» и увидел приклеенный к тыльной стороне обложки конверт, вынул из него фотографию. Он сразу узнал того, в форме ВОХРа, найденного убитым в Грохольском переулке. Только на снимке он улыбался, и светлые волосы, растрепанные ветром, падали на лоб, и был он похож на самого обыкновенного молодого парня, немного выпившего на праздник и усевшегося фотографироваться. Второй казался старше, и лицо его с неулыбчивыми глазами оставалось серьезным и настороженным.

— Вот этот, — Орлов показал на старшего, — начальник полиции, а этот...

— Этот, — Данилов расстегнул планшет, вынул снимок, сделанный на месте происшествия, — этот покойник.

— Откуда он у тебя? — Орлов даже напрягся весь.

— Вот поэтому мы и приехали.

— Ясно. Стало быть, бывший немецкий пособник превратился в обыкновенного уголовника.

— Считай, что так. Что думаешь об убийстве Ерохина?

— Думаю, дело рук этих гадов.

— Кого именно?

Орлов замолчал, неопределенно покрутил в воздухе рукой:

— Да понимаешь, по нашим данным, где-то в районе прячется Кравцов, его несколько раз видели, но захватить не сумели. Это первое. Из разговоров со старыми работниками советского аппарата я выяснил, что у Кравцова с Ерохиным были личные счеты.

— То есть?

— А вот так. Ерохин как работник райкома курировал городское хозяйство и несколько раз выступал против Кравцова. Второе. Он в местной газете «Ленинский путь» статью опубликовал. Я ее читал. Принципиально написана. После этого Кравцова с должности сняли и перевели в рядовые инженеры.

— Ну, я думаю...

— А ты не думай, — зло ответил Орлов, — чего здесь думать? Кравцов сволочь и немецкий холуй. Может, он с Музыкой в Москве и шуровал. Ну, поехали дальше.