Что-то просигналил идущий чуть выше по течению тяжеловесный квадратный толкач.

— Что он? — спросил генерал рулевого.

— Предупреждает, что мы близко к бакену идем.

Но у нас посадка высокая. Не впервой. Проскочим.

Они в самом деле проскочили легко. И если бы не предупреждение, Легкоступов и не подумал бы, что под днищем мель. Скоро стал заметен и сам причал, к которому рулевой правил. У причала стоит водный трамвайчик, пассажиры неторопливо поднимаются по трапу.

На берегу ждет «уазик».

— Наш?

— Наш, — сказал майор Рамзин. — Номер отсюда еще не вижу, но другому здесь делать нечего. Тут вообще машин не бывает без надобности.

Генерал вспомнил недавние слова майора о том, что, возможно, придется ловить попутку, и понял, что это была простая отговорка.

Они причалили с края, противоположного водному трамвайчику, выпрыгнули на толстые крашеные доски покрытия, не дожидаясь, пока подадут трап. Борт катера пришелся вровень с причалом.

— Ждите, — сказал майор Рамзин рулевому. — Позагорать можете...

— Это для нас дело привычное, — рулевой почесал заскорузлыми пальцами живот.

«Уазик» в самом деле дожидался их.

— На спортивный аэродром, — прозвучала команда.

— Есть на аэродром, товарищ майор, — улыбаясь, ответил развязный водитель-солдат. На генерала, поскольку тот был в гражданском, водитель внимания не обратил, как и на московских офицеров. Гражданские для солдата не существуют.

Проселочная дорога долго петляла меж лесков и перелесков, очень друг на друга похожих, отчего создавалось впечатление, будто кружат они по одним и тем же местам. Но потом выехали на большое поле, пересекли его, проехали еще один лесок и оказались на самом аэродроме.

— "Л-200", товарищ генерал, на месте. Он у них только один, — сказал Рамзин. — Наверное, только что прилетел. Нас должны ждать, я по телефону строго предупредил, чтобы летчика не отпускали.

«Уазик» сразу проехал к большому и длинному бараку под шиферной крышей. Остановился в облаке пыли.

— Сюда, — показал майор на дверь.

Они вошли. В штабной комнате сидели только двое.

Рамзин представился, не называя своих спутников.

— Да, мне передали, — поднялся высокий мужчина с одутловатым лицом. — Пройдемте в соседний класс. Там и поговорим.

Класс представлял из себя типичный класс — в три ряда столы со стульями, на стенах учебные пособия с различными двигателями, механизмами и тягами, представленными в разрезе.

Не затягивая разговор, майор Соломин достал из «дипломата» крупную фотографию Ангела и положил на стол.

— Сегодня ночью вы перевозили этого человека... — не спросил, а сказал утвердительно.

Летчик глянул.

— Вы уверены? — спросил. Соломин растерялся.

— А разве нет?

Летчик взял фотографию в руки, почти минуту рассматривал, потом вздохнул и положил ее на стол.

— Это Леха Ангелов. Я его отлично знаю. Мы вместе в Афгане воевали. Мой вертолет был прикреплен к ихней отдельной роте спецназа. Ангелов тогда в старлеях ходил и командовал взводом. Потом ему дали капитана и отправили командовать ротой в отдельном батальоне в Фатьяхе.

— Ну и что...

— А того, кого я сегодня перевозил, зовут Сергеем. Парень в сознание пришел только перед посадкой. Еле-еле его с крыла сняли.