Стук в дверь спальни вывел ее из задумчивости. Она взяла костыль и медленно вошла в комнату, улыбнувшись Элени:

– Это был замечательный ужин. Я приняла таблетки и чувствую себя сейчас намного лучше.

– Прекрасно. Прекрасно, – проговорила женщина с широкой улыбкой. – Я принесу вам еще йогурта для лица. Намажьтесь перед сном. А сейчас я помогу вам пройти в ванную.

– Нет, спасибо. Я могу справиться сама.

– Тогда я вернусь позже, когда вам пора будет ложиться спать.

– Хорошо, Элени, – вздохнула Изабель. – Но перед уходом не смогли бы вы придвинуть кресло к дверям веранды? Большое спасибо.

Изабель придирчиво всмотрелась в свое отражение в большом зеркале в ванной комнате. Под глазом красовался синяк сливового цвета, но глаз, по крайней мере, уже почти открылся, и краснота на лице немного спала благодаря йогурту. Хромая, она снова вошла в комнату и села в большое удобное кресло.

– Войдите! – крикнула она в ответ на ожидаемый стук.

Лукас вошел и внимательно посмотрел на ее лицо:

– Вы выглядите лучше. Элени сказала мне, что вы почти все съели за ужином.

– Да. Все было очень вкусно.

– Я могу присесть?

– Конечно.

Лукас подвинул стул от туалетного столика поближе к Изабель и немного постоял возле него.

– Хотите, я принесу ваш блокнот? Поскольку вы так сильно пострадали ради того, чтобы взять интервью, я решил дать его вам.

Изабель в недоумении уставилась на него:

– Интервью?!

– Я собирал ваши вещи на пляже, – объяснил он. – Среди них был блокнот, а в вашей сумке – несколько карандашей. Вы же не будете отрицать, что вы журналистка, мисс Джеймс?

Изабель сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом вынула блокнот из рюкзака, лежащего рядом с ней, на полу, и протянула ему:

– Посмотрите сами.

Лукас, поджав губы, перелистывал страницы рисунков.

– Что это?

– Мне казалось, это очевидно, мистер Андреадис. Я рисовала яхты с веранды коттеджа в тот день, когда приехала, а другой рисунок сделала сегодня утром на пляже, соседнем с вашим. Я предпочла бы рисовать акварелью, но не могла спуститься вниз по такой крутой тропинке с красками. – Изабель холодно взглянула на него. – Некоторые люди любят делать курортные фотографии. Я же делаю зарисовки.

– Что более изысканно, – медленно сказал он, перелистывая снова блокнот.

– Спасибо.

Лукас провел ладонью по своим густым волосам и так долго молча смотрел на Изабель, что ей стало не по себе.

– Теперь моя очередь извиниться, – сказал он наконец.

– Принято. – Она с любопытством взглянула на него. – Вы не любите журналистов и очень ревниво оберегаете свое уединение, мистер Андреадис. Должно быть, вы какая-то знаменитость здесь, в Греции?

Он покачал головой:

– Нет, просто успешный бизнесмен, мисс Джеймс. Занимаюсь транспортными перевозками, а в последнее время обо мне много говорят в связи с моим удачным приобретением одной из частных авиакомпаний. – Уголки его рта опустились. – И я не женат, что тоже подогревает интерес прессы ко мне.

– Подозревают, не гей ли вы? – Изабель с удовольствием отметила про себя негодующее выражение, появившееся на его лице.

– Какая чушь! Может, у меня и нет жены, но широко известно, что я предпочитаю женское общество. А вы подумали, что я гей? – строго спросил он.