С местными коллегами связываться не стоило однозначно. Они себя уже проявили. Только дай им шанс сесть себе на хвост — потом не оберешься неприятностей. Своих-то пускать в это дело ни к чему, а тем более этих. Конечно, через них получить необходимые деньги было бы куда проще. Но за помощь они, что вполне логично, потребуют расплатиться информацией. А это уже в наши планы не входит. Плюс ко всему — спутница у капитана Ларькина, конечно, не самая удобная. Если учесть изначальный повышенный интерес здешних товарищей к их с Ириной миссии, то ситуация складывается и вовсе забавная. Уехали на две недели в Тютюевку, ловить снежного человека. А через неделю капитан Ларькин возвращается. Без лейтенанта Рубцовой. Но зато с шикарной барышней явно не среднерусских кровей и почти не говорящей по-русски. А в кармане у капитана Ларькина бриллиантов на миллион долларов. Каковые бриллианты он очень хочет продать, а на вырученные деньги понакупить всяческих медицинских прибамбасов и отбыть обратно в Тютюевку. Продолжать ловить снежных людей. Нет, с местными коллегами связываться совсем не стоит. Но продать в чужом городе дорогие камушки можно только через черный рынок. А где черный рынок, там всегда немалые сложности. Ксива, конечно, у меня с собой, и ствол тоже. Да и с остальными необходимыми навыками тоже все в порядке. Но…

— Ленань, — повернулся он к своей спутнице.

— Да, Ви-али, — она подняла на него глаза, и ее вцепившиеся в ручку дверцы пальчики чуть ослабили хватку.

— Скажи, ты можешь увидеть в чужой голове, ну, скажем, цифры? Нам нужно будет продать эти камни. А люди, с которыми нам скорее всего придется иметь дело, доверия у меня заранее не вызывают.

— Это трунно. Ошш'ень силь'но ттарасс'а. Мало рремени, потом утта'йошш — нишш'йево нее винно.

Что ж, уже хорошо. Уже хорошо. Потому что не каждый день капитану ФСБ приходится продавать на черном рынке такие крупные камушки.

— Так вот, Ленань, ты должна мне помочь. Ирина кое-чему научила меня — я имею в виду астом.

Брови у Ленань удивленно поползли вверх.

Виталий, не отрываясь от дороги, соорудил посреди бегущей навстречу серой полосы небольшое уютное озеро и пустил от него в сторону Ленань веселый быстрый ручеек.

17 июля 1999 года. Саратов.

Перед самым въездом в Энгельс Виталий поменял на «уазике» номера. Если местные коллеги дали патрульно-постовой службе наводку, пусть гаишники не беспокоятся. Хвост ему совершенно не нужен.

Проблему с камушками нужно было улаживать быстро и тихо. Способ улаживания проблемы сомнений не вызывал. Доехав до первого — уже в Саратове — частного ювелирного магазина, Виталий припарковался, вышел вместе с Ленань из машины и в последний раз кратко ее проинструктировал.

В магазине были две девочки за прилавком и охранник в камуфляже и с кобурой на поясе. Виталий подошел к барышням.

— Прошу прощения, — начал он.

Ближайшая барышня со скучающим видом, едва озаботившись наклеить на лицо дежурную улыбку, оторвалась от кроссворда. Однако при первом же взгляде на Ленань в глазах у нее блеснула искорка интереса. Прикидывает, сколько стоило это платье где-нибудь в Лондоне или в Нью-Йорке, подумал Виталий. И как бы ей самой обзавестись чем-нибудь похожим, хотя бы за двадцатую часть исходной суммы. Столь же незамысловатым и безупречно элегантным. Открыть ей, что ли, секрет фирмы? Ивантеевская швейная фабрика. Но вслух он сказал: