Оба помолчали.

– Пусть будет так. – Дайнега выбросил сигарету в окно и повернулся к Вике: – Ты уедешь в ближайшие два дня. Я прилечу к тебе, как только вернусь с моря.

– Зачем? Ты не сможешь повлиять на ход процесса. Разве только если дашь мне денег на адвоката.

– Это даже не вопрос. И тут есть еще один момент… Твой бывший свекор может привлечь тебя к ответственности за порчу имущества. Так вот, вали все на меня. Прилечу – разберусь.

– Знаешь, вот в этом преступлении я признаюсь с огромным удовольствием!

– Чтобы выглядеть в глазах закона рецидивисткой? Ни в коем случае. Расскажи им все, как было. Или иди в отказ. «Ничего не знаю, налетели какие-то вандалы, а раз дом не мой, то и заявлять в милицию я не стала». Главное – до моего приезда продержись!

– Не надо приезжать, я обо всем тебе напишу. Поехали за билетом?

– Почему не приезжать-то?

– А ты не понимаешь, что мне будет больно тебя видеть? – с трудом проговорила Вика и попыталась пройти мимо Сергея в прихожую.

Но он вдруг грубо дернул ее за руку. Секунда – и он сжимал ее в объятиях, так крепко, что Вика едва могла дышать.

Слова были не нужны. Они чувствовали друг друга каждой клеточкой тела, каждым уголком души. Не стало тайн. Кроме одной – как им удалось долгих шесть лет продержаться вдали друг от друга. Она приникала к Сергею, одержимая только одной мыслью – проникнуть в него, напитать его собой, и чувствовала, что душа Сергея навеки поселяется в ней. Любовь это или нет, Вика не знала. Знала лишь одно – они никогда больше не расстанутся.

– Ты со мной распишешься? – спросил он, устраивая ее голову у себя на груди. Была у него там такая удобная впадинка, отличница Вика квалифицировала ее как последствия рахита, а он уверял, что это его так специально создала природа, чтобы Вике было приятно с ним лежать.

Она тихонько засмеялась:

– Помнишь, как я тебя донимала этим рахитом? А ты сказал: «Да, зато по форме идеально подходит рахитным же шишкам на твоем черепе»?

– Я все помню, Вить. Каждую секунду, проведенную с тобой. Так мы распишемся?

– Зачем тебе жена-уголовница?

– Мне ты нужна. В любом виде.

Вика кокетливо потупилась:

– Я не знаю… Ты даже не сказал, любишь ли меня…

– Я всегда тебя любил. Все эти годы. Я ни на что не надеялся, даже на случайную встречу. Пытался тебя забыть. И не смог.

– Но мы целых шесть лет не виделись…

– Разве это важно? Я мог бы всю жизнь тебя ждать. Если бы я знал, что всегда буду один и только свой последний день проведу с тобой, я пришел бы к тебе, прожил с тобой этот день и умер бы счастливым. Я и так умру счастливым, потому что ты у меня была.

– Ты все же поживи… А почему ты сразу не сказал, что любишь?

– Боялся. Я не мог напрашиваться к тебе в мужья, пока у тебя не было свободы выбора. Ты или отказалась бы от моей помощи или… или я до старости бы думал, что ты вышла за меня замуж только из благодарности. Вить, может, не поедешь, а? – Он приподнялся и заглянул ей в лицо.

– Но в таком случае мы не сможем расписаться. Я очень боюсь тюрьмы, но жить беглой взяточницей не хочу. Даже под твоим крылом.