Альтернативой выборочным были прежде всего сплошные рубки, когда отдельные участки леса, «выделы», полностью вырубали, а после этого вновь засаживали. Для поддержки естественного возобновления на площадях сплошных рубок в качестве источников семян оставляли отдельные деревья, которые изымали после того, как всходила обильная молодая поросль.

Выборочные и сплошные рубки, обсуждаемые специалистами XVIII и XIX веков, были, в сущности, очень давними формами пользования. Новыми для того времени были рубки «зонтичные», при которых на определенной площади оставляли на корню большое число старых деревьев. По прошествии сезона, после того как эти деревья давали значительные объемы семян, из которых прорастали молодые деревца, можно было вырубать и их. Существовало и множество других форм рубок, промежуточных между этими тремя основными. Их испытывали, обсуждали и отказывались от них. Литература по лесному хозяйству изобилует указаниями, инструкциями и описаниями опыта.

Вплоть до середины XIX века состояние лесов в целом не улучшалось. Потребность в древесине была настолько высока, что устойчивое лесопользование оставалось практически недостижимым: начинающаяся индустриализация требовала топлива, объемы переплавляемой руды увеличивались, что грозило сильнейшим дефицитом леса. Однако вскоре давление на леса резко ослабело: появились новые источники энергии, доступ к которым открыло изобретение паровых машин и их применение в различных сферах промышленности. Паровые машины стали обслуживать вентиляционные сооружения и башенные копры, необходимые для проходки штолен на большой глубине. Стала возможной добыча каменного угля с глубины сотен метров, разработка бурого угля в гигантских открытых карьерах. С больших глубин начали извлекать калийные соли – сырье для изготовления минеральных удобрений. Лесной опад и подстилка теперь не требовались. На ткацких станках, приводимых в действие паровым двигателем, легче было обрабатывать хлопок (позже также синтетическое волокно), чем шерсть, поэтому снизилась экономическая привлекательность овцеводства. Пастбища на значительных площадях оказались заброшенными и попали в категорию земель, подлежащих засаживанию искусственными лесами, например, в Айфеле, Зауэрланде или Люнебургской пустоши. В Зауэрландском округе Мешеде только в первой половине XIX века было от 20 тысяч до 30 тысяч овец, в 1913 году – меньше 10 тысяч, а позже и еще меньше.

Появление минерального топлива сыграло решающую роль в судьбе лесов. На смену дровам и древесному углю пришел уголь ископаемый. Его стали использовать для выплавки руды, работы паровых машин, отопления домов и др. Правда, давление на леса снизилось не сразу и не везде, повсеместным этот процесс стал только тогда, когда в дальние регионы провели железные дороги. Вот тогда экономика перешла на новый вид топлива в течение буквально нескольких лет: если до 1851 года для производства чугуна в горно-промышленном округе Дортмунд использовали по большей части древесный уголь, то с 1860 года его применяли, напротив, лишь в очень малых количествах. Начиная с 1856 года более 90 % энергии для выработки чугуна получали сжиганием кокса. Теперь могли полноценно расти искусственные леса: к примеру, с 1864 года по 1939-й площадь лесов в округе Люнебург выросла со 170 тысяч до 352 тысяч гектаров.