И наконец, в прошлом месяце появилась и пять дней назад дозрела бусина в Исландии, где исследовательский пыл профессора Джонсона был погашен холодным античным взглядом. В общем-то самого Джонсона Горгоны могли и не трогать, но многовековой опыт общения с героями мужского пола выработал у них мощный условный рефлекс: «Мужик? Сдохни!».

И в тот же миг Сфено и Эвриала почуяли следующую бусину. Обрадованные редкой удачей, они помчались в Антарктиду, прикладывая попадающиеся на пути мужские коллективы солдат, летчиков и туристов, сметая ряды учёных, бросились в бусину… и через десять часов выпали в том же зале. Бусина оказалась короткодействующей.

Все четыре сестрички пригорюнились, сделавшись похожими на двух русских Алёнушек и двух парижских горгулий соответственно.

— Не мог этот Кронос, — пробурчала Ирэн, — погуще бусин насыпать?! А лучше дал бы вам по бусине, чтобы вы могли в любой момент…

— Ирэн, ты гений! — перебила её Мари.

Ирэн уставилась на сестру, которая в порыве нежности могла назвать её ласточкой или лапушкой, но это был максимум.

— То есть профессор Джексон гений!

— Да ладно… — недоверчиво протянула Ирэн.

— То есть Эдуард гений!

До Ирэн дошло.

— Та штуковина, в которую я угодила! — завизжала она и принялась прыгать прямо на стуле.

— Пространственно-временной преобразователь Эдуарда! — поправила её Мари, но к прыжкам на стуле присоединилась.

Горгоны забеспокоились и принялись наперебой шипеть. В их шипе слышалось искреннее участие.

Ирэн выслушала, расхохоталась, ответила что-то древнегречески-успокоительное и пояснила сестре:

— Они решили, что мы так убиваемся от горя. Говорят: «Не расстраивайтесь так, мы подождём, нам не впервой».

Мари стала серьёзной:

— Ты им объясни, что теперь их в покое не оставят. Вся Кошмарная полиция будет доставать… пока не достанет. Это вам не НКВД!

Ирэн послушно затрещала словами, кончающимися на «-ос». У Мари даже промелькнула мысль, что сестра её дурит и на самом деле общается с древними чудовищами на литовском.

— И про преобразователь расскажи. Объясни, что…

— Да объяснила уже! — перебила Ирэн. — Они всё поняли.

По реакции Горгон было ясно, что они всё поняли, но не до конца поверили. Мари показалось, что они пять раз повторили один и тот же вопрос, на что переводчица три раза ответила «ите»[36], один раз «наи»[37], а на пятый раз перешла на родной язык:

— Да я же вам говорю: да! Можно самому сделать бусину и прыгнуть туда, куда захочешь!

Это Горгон убедило, оживило и привело в энергичное состояние духа. Сфено и Эвриала прыгали вокруг Ирэн, клекотали и хлопали крыльями, как разбуженные среди ночи, но почему-то радостные индюшки.

— Оу! Оу-оу-оу! — мотала головой Ирэн. — Я не знаю как… И Мари не знает…

Клёкот и хлопанье крыльев усилились. Горгоны явно хотели модернизированную бусину Хроноса здесь и сейчас.

Мари поняла две вещи. Во-первых, лингвистический барьер исчез окончательно и разговор перешёл в невербальную стадию. Во-вторых, эти пташки сейчас заклюют её родную сестричку.

Поэтому она резко хлопнула ладонью по столу:

— Так! Успокоились все!