— Возов двадцать будет…

— А с боеприпасами?

— Да один всего… Ну, еще пулеметная тачанка.

— И это, по-твоему, правильно?

Молчание. Ковпак рубанул воздух ладонью.

— Ясно! Пятнадцать повозок — долой! Дядькам отдай, им пригодится. И вот что, ты же герой гражданской войны, ты же знаешь: все должно стрелять у партизана. Все! И обоз тоже. А если нет, то на кой черт он нам?

Миновав смущенных командира отряда и ездового, Ковпак и Руднев идут дальше. Осмотр продолжается.

Проверка готовности соединения к новым боям поставила Ковпака еще перед одной проблемой. Значительную часть его обоза составляли женщины и дети. Война усадила на партизанские телеги целые семьи, в том числе и семью комиссара Руднева.

— М-да, цыганский табор у нас получается, а не боевой отряд, верно, Семен Васильевич?

— По нужде, — вздохнул Руднев, — не бросать же детей да женщин…

— Вот и я говорю. Что-то недодумали мы здесь.

Додумали вдвоем. Дед горячо, хотя и скрытно, как это часто бывает с людьми, которым не дано собственное отцовство, любил детей. И понимал, каким опасностям подвергаются они, находясь в отряде. Приказ Ковпака был разумным и простым: дети и женщины остаются на месте. Их обеспечивают продовольствием. Матерям, имеющим совсем маленьких, выделили дойных коров — молоко ничем другим не заменить!

— А там и на Большую землю отправим, — такими словами завершил Ковпак свой приказ.

Отряду предстояло снова вернуться к Путивлю. Но в отличие от зимнего рейда этот поход совершался по прямому согласованию с командованием Красной Армии. Впервые! И это накладывало на всех командиров и бойцов особую ответственность. Ковпак писал:

«Мы шли выполнять задачу, поставленную перед нами командованием Красной Армии, — дезорганизовать движение на железнодорожной магистрали Конотоп — Ворожба — Курск и на параллельных ей шоссейных дорогах. Все эти коммуникации приобрели в то время особо важное значение. Немцы готовились к наступлению на Воронежском направлении».

15 мая Путивльский объединенный отряд численностью в 750 бойцов покинул Старую Гуту. Состоял он, собственно говоря, из пяти отрядов под общим командованием: Путивльского, Глуховского, Шалыгинского, Конотопского и Кролевецкого. Обоз занял 150 подвод. С собой взяли только самое необходимое, в том числе перевозной разборный мост, построенный под наблюдением Ковпака и Коренева для переправ через малые реки.

Переход к Путивлю — 150 километров — партизаны проделали за неделю. Шли без боев, несколько мелких стычек не в счет. Однако во время пути произошло два важных события, на которых нужно остановиться особо.

Уже говорилось, что Ковпак и Руднев придавали огромное значение отношениям партизан с местным населением. Именно поэтому они и решили, что с превращением небольшого отряда в настоящее партизанское соединение, непосредственно связанное с командованием Красной Армии, пришла пора отразить эти отношения в специальном приказе. Приказ за номером двести был отдан 21 мая 1942 года на дневке в Слоутских лесах;. Он был суров, недаром бойцы называли его между собой «приказ двести — расстрел на месте», но иным и быть не мог, ибо долженствовало ему стать главным после присяги законом партизанской жизни.