Я разулась и далась каждому из них себя обнять. Эти редкие встречи были наполнены особым теплом.

— Ну как же ты исхудала, дочка! Как тростиночка… Непорядок! Ты бы приезжала почаще, а? — не переставая улыбаться, я прикрыла глаза.

— Мам, все нормально, — отозвалась я, ощущая как заныло сердце от этих слов.

Я и приезжала бы чаще, но рабочий график и забота о Марке отнимали все мое время. А с моими финансами особо не налетаешься. Мысли о возвращении домой посещали меня все чаще и чаще. Только откуда взять мужество решиться на этот шаг? Я понимала, что всю жизнь прятать Марка от семьи не получится и рано или поздно мне придется о нем рассказать. Может быть и правда вернуться в Россию? И на первое время, к примеру, поселиться на съемной квартире, попросить Дженни полететь вместе с нами? Она ведь мечтала побывать в России, а я бы пока нашла работу и не переживала за Марка, что он останется без присмотра.

— Мама, ты бы своими изысками и пирогами смогла откормить кого угодно! Как же вкусно пахнет!

— Конечно, вкусно, Уля! — мама прижала меня к себе. — Так люблю, когда мы собираемся все вместе. Вон даже Алла с мужем пожаловали в этот раз! А ты одна или как? Может за дверью принца своего заграничного прячешь и маму порадуешь хорошими новостями?

От реплики мамы, что муж Аллы тоже был здесь, у меня улыбка сползла с лица и на сердце сделалось еще тяжелее. Конечно, разве мог он оставить беременную жену одну? Что за вздор? С мужем сестры мы виделись редко, я всячески старалась избегать с ним встреч и когда планировала поездки в Россию, то выбирала дни исключительно среди рабочей недели. Но всю жизнь бегать от отца своего ребенка не получится. Кажется, пришло время поглядеть прошлому в глаза?

Кровь прилила к вискам, а ладони помимо воли вспотели. Я бы и рада сказать, что с годами в моем мировоззрении что-то изменилось, но это было не так, я осталась все той же наивной, доброй, глупенькой и неуверенной малышкой Ульяной. Тогда, четыре года назад, я растерялась, приняв это сумасбродное решение справиться со всем сама, а теперь пожинала плоды собственных ошибок. Все чувства в итоге наслоились друг на друга и давили на меня неподъемным грузом вины и взятой на себя ответственности, намереваясь в один прекрасный момент, по-видимому, придавить и не оставить от меня даже мокрого места.

— Нет, мам, я приехала одна. Но я… подумываю о возвращении в Россию. Мне нужно для начала осмотреться… — сказала я неуверенно.

— Правда? Какая прекрасная новость! Наконец-то! А я давно говорила, хватит мотаться по своим командировкам. Возвращайся домой! — начала наседать мама. — Пора уже личную жизнь налаживать. Вот Аллочка встретила своего принца и ты обязательно его встретишь!

В этот момент я заметила Сергея в дверном проеме. Он наблюдал за нами с легкой одобрительной улыбкой на губах. Синие глаза обрамленные густыми и длинными ресницами точь-в-точь как у моего Марка, были устремлены в меня. Во рту тут же сделалось сухо. Я как могла, сопротивлялась своему возвращению в Россию, но пора уже было признать, что я не тяну жизнь в Америке и навсегда останусь в этой стране иммигранткой. Эти четыре с половиной года я не жила, а существовала, без конца проводила время на двух работах. С Марком мне помогала Дженни, моя подруга. Но так быть не должно! Разве о такой жизни я мечтала? Пора уже было что-то менять. В конце концов, я могла сказать родственникам, что родила сына от американца, но долгое время стеснялась в этом признаться, потому что мужчина нас бросил. Когда-то давно мне не хватило духу во всем сознаться родителям и сестре. Я испугалась. Только когда принимала решение молчать о своей тайне, то не думала о том, что это окажется моим самым большим заблуждением в жизни, потому что ноша молчания становилась не просто тяжелой, а неподъемной!