– А знаете, где еще спецы есть по компьютерам? – спросил Валера. – Есть такие умельцы, штукари – я те дам. Где? У эмвэдэшников.

– Две последних заявы для Интернета, запущу им ежа под череп, – сказал Эдик. – К вопросу о власти: власть наследственная – проявление отцовства, власть выборная – власть украденная и купленная. Дайте мне мешок золота – я буду президентом. Чего, Валер?

– А давай, Федорыч, займемся. Мне даже интересно стало. Значит, моя цель – мешок золота. Сделаем. Мне только с парнями с Петровки договориться, чтоб следствие затянули на то время, пока ты займешь Кремль. А там это дело прикроешь. Не выносить же нам зеленые в коробке, не царское это дело. Я лезу через компьютер в сейф, качаю валюту, найдем фирму для обналички…

– Мафии отстегнете, – подхватил я.

– С чего? Они своего кандидата будут впаривать, – разошелся Валера. – Меня это дело увлекает, Федорыч! Ну должно же России повезти на умного мужика. А то все хрипят, да шамкают, да трясутся от страха, что спихнут. Ехал сейчас на работу, на заборе надпись, четко так: "Борька-хряк с трона бряк". Федорыч, заметано! Забиваем козла. Сашка, разбей. – Валера схватил руку Эдика и тряс своей рукою.

– Нет, – оторвал руку Эдик, – и скучно, и грустно. Хоть есть кому руку подать. Лети, соискатель, за качеством и количеством. О, – он обратил внимание на меня, – ты чего это такой черный? От понимания силы ближайшего будущего черной расы? А-а-а, я ж забыл, ты же… Валер, бежать тебе.

– Как пионер. Только, Федорыч, денег дай точно. Чтоб без сдачи. А то натура-дура, обязательно тянет бормотуху прикупить, ночью сосать.

Эдик отсчитал сумму, Валера исчез.

– Ну, раб Божий Александр, зацепило и потащило?

– Да. – Я сказал это виновато и сел напротив начальника.

– Итак. – Он выгнулся на стуле, расправил спину. – Понимаешь ли ты всю меру своего счастия? Не счастья – счастия. Я слишком стар, чтоб знать одни желанья, но слишком юн, чтоб вовсе не желать, я тебе завидую. Меня могут полюбить и любят, но… но. Даже не знаю из-за чего, и это ответ, что это все не любовь ко мне, увлечение. Ирония, даже цинизм, насмешливость и, надо добавить, нежадность привлекают. Но кого? И насколько? И несильно, и ненадолго. Наука, диссертантки. Они вроде даже и не считают отдачу руководителю за какую-то проблему. Легче договариваться, решать дела. Кстати, юридически отдача начальнику – разновидность взятки. Такими борзыми щенками я брал. Брал. – Эдик покусал нижнюю, желтую от табака губу. – Никого не помню. И… и что? И истаскался. То есть вылюбился, выгорел, устал, изверился. Даже стал думать, что вся эта лирика – это искупление поэтами вины перед женой. Жена же понимает, что "преступно юная соседка нахально смотрит из стихов", но я не об этом. Рассказывай.

– Учительница. Увидел на симпозиуме. Возражала баптисту…

– Мол, за каким хреном вы сюда приперлись?

– Мягче.

– Естественно. Дальше?

– Ушла. Искал. Случайно встретились у Казанского. Потом случайно в капелле…

– Две случайности – это закономерность. Когда свадьба?

– Узнал телефон, спасибо вам за Глеба, он узнал, сказал: для Эдуарда Федоровича все брошу, но найду.