Пока они осмысливали мои слова, я сменил тему разговора:

– Не удивлюсь, если в этой больнице половина пациентов умирает. Тут так плохо кормят… Вернее, мало.

Зоя решительно встала, вскоре вернулась с полным подносом удвоенных мясных порций. Плюс еще и подливы, сметаны и три стакана компота принесла. С ходу и предупредила:

– Если живот не болит, ешь сколько хочешь.

– Да нет, я столько не съем, – признался я, хватаясь за ложку.

Съел! Парочка сидела и расширенными глазами наблюдала этот аттракцион неслыханной прожорливости. И когда я удовлетворенно откинулся на спинку стула, Геннадий с восхищением признался:

– Ну ты силен пожрать, мужик! Не увидел бы – не поверил! Может, это за тобой с топором гонялись по той причине, что прокормить не могли?

– Ну, меня и убить трудно! – улыбался я, стараясь скрыть растерянность и недоумение: я все равно оставался голодным! Не настолько, чтобы осмелиться попросить добавки, но настолько, чтобы смолотить еще столько же!

Эк меня припекло больничными промываниями! Хорошо хоть желудок с пищеводом не вымыли своей карболкой. Пока я задумался над проблемой своего истощенного организма, у Геннадия зазвенел мобильный.

– Да? Ваш сын? Да, Борис Ивлаев, сидит передо мной после сытного обеда. Можете, конечно, но у меня просьба, хочу тоже с вами несколькими словами переброситься. Договорились!

И он передал аппарат мне.

– Борис, я дозвонилась до Машкиной бабушки, и она послала к деду Назару соседа на велосипеде. Скоро он вернется, и мы опять созвонимся. Как у тебя, все в порядке?

– Да, мам!

– Документы с собой?

Моя мамулька, когда надо, по деловитости папика за пояс засовывала.

– Нет ничего.

– На кого выслать деньги?

– Да вот с Геннадием на эту тему и переговори. Они здесь мои единственные друзья, очень мне помогли, и вообще самые классные. Даю трубу и жду звонка!

Несколько смущенный Геннадий взял телефон и для разговора вышел в коридор. Думаю, моя мама ничего лишнего против меня не выболтает, да и не знает она ничего такого. А вот в этой веселой и жизнерадостной паре я и в самом деле не ошибся: очень хорошими людьми оказались. От других и десятой доли подобного сочувствия и благожелательности не дождешься, а эти вон как помогли.

Мало того, когда мы остались одни, Зоя мне подмигнула:

– Может, ты еще чего перекусить хочешь? На десерт? Я там в буфете видела великолепные сырники и сметанники. А?

Совесть требовала отказаться, но еще более настойчивый зов желудка заставил скромно пожать плечами и стыдливо кивнуть. Через две минуты мы уже стояли в буфете и накладывали разных вкусностей на тарелки. Причем моя спасительница решила и для себя взять, и для Геннадия:

– Пусть тоже перекусит.

Но пока Геннадий не вернулся из коридора, мы настолько увлеклись вопросами географии и обсуждением живописных видов берегов речки Смелы, что не обращали на тарелки никакого внимания. Зоя тоже делала вид, что кушает, но лишь подносила кусочек сырника к губам да продолжала рассказывать дальше. И как мне стало стыдно и неловко, когда я сообразил: из порции, хватающей на шестерых, остался лишь один сметанник и один стакан кефира. Не заметив моего смущения, мужчина уселся за стол, схватил кефир и похвалил: