— Стоп. Причем тут руль и эта …

— Что эта? Ты можешь нормально объяснить, в конце концов?

— Могу только предположить.

— Давай. Предполагай.

Как видно ей необходима была ясность, во что бы то ни стало. Хотя бы для того, чтобы наконец понять, насколько сильно нужно бояться. Помнится Дмитрий и Семен, ночевали в палатке, под рукой два ствола, так на всякий случай, мало ли, в такие поездки без оружия они никогда не ездили. Вдруг слышат шебуршание. Оно вроде как и на мышь похоже. Ну похлопали, тишина. Ну все спугнули мышку. Ан нет. Только свет погасили, а оно опять. Снова зажгли свет и пошумели. Снова тишина. Только с третьей попытки разыскали таки источник звука. Жук паразит забрался между двумя слоями нейлона и царапает своими лапками, вылезти не может. Вот так вот, два мужика, при оружии, а пока не поняли, что к чему, покоя им не было. Тут ситуация куда интереснее и бояться нужно по крупному.

— Значит так, Ларчик. Только ты поспокойнее, ладно.

— Ты рассказывай давай, а там видно будет, — нервно сглотнув потребовала она.

— Так вот, по всему выходит, что нас куда-то перенесло.

— Как это перенесло?

— Ну, понимаешь, пространственно временной туннель какой-нибудь, в который мы случайно угодили.

— Ты совсем со своей фантастикой съехал с катушек!?

А что тут скажешь. Был у Дмитрия пунктик по поводу фантастики, любил он ее почитать на сон грядущий и не только, а скорее все же не только. Отслеживал новинки, у него уж библиотека скопилась. Может потому с легкостью в это и поверил. А что прикажете делать, если все признаки.

— Ларчик, ты только спокойно. Не нервничай.

— Да не нервничаю я.

Ага. Не нервничает. А тик у левого глаза, это так, комарик попал. В траву вцепилась так, что костяшки побелели, это тоже нормально, в порядке вещей. Эвон и бледнеть начала. Но нет, в обморок не упадет, хотя лучше бы так. Ему сейчас с мыслями собраться нужно, а не с истеричной бабой разбираться. Хотя. В этом есть и свои положительные моменты. Вон старается ее всячески успокоить, и про свои страхи напрочь позабыл, а ведь еще минуту назад, сам чуть не впал в истерику.

— С чего ты взял, что этот какой-то там перенос?

— Сама посуди. Дороги нет и съехать мы с нее не могли. След от машины начинается в четырех пяти метрах. Вокруг я не нашел никаких следов человека. По календарю конец августа, а листочки все молодые и трава тоже, земля влажная, а ведь дождей уже полтора месяца нет. Когда мы ехали по дороге, то я видел марево, но оно могло быть и от жары, вот только все это началось когда мы в него въехали, — вспомнил он. — Опять же, телефоны ничего не ловят. Стоп. Не ловят.

— Ты чего, Дима?

— Погоди секунду.

Он распахнул дверь машины и включил радио. Ну хоть что-то. Хоть на языке нумбу-юмбу, хоть абра-кадабра какая. Ничего. Только статика. Он прогнал приемник на всех режимах, какие только были. Чисто.

— И что это значит?

— А значит это Ларчик, что в пределах приема нашего радио, не работает ни одна радиостанция, а антенна у меня хорошая.

— Может не такая хорошая?

— Может, — согласился Дмитрий, — было дело, ездили мы в горы, так там ни один приемник ничего не ловил, про сотовые так и вовсе молчу.