Пашка увидел высокого парня во френче, с «маузером» на изготовку и с высоко поднятой лампой. За ним двигался усатый детина в папахе со шлыком, – этот чуть ли не тыкал стволом карабина в лица помертвевшим пассажирам. Следующих Пашка разглядеть не смог, мешали раскачивающиеся тени от фонаря.
– Ага, ваше благородие? – парень во френче махнул «маузером». – Вставай, приехали. Твоя станция.
Тощий прапорщик медленно выпрямился:
– Вы находитесь на территории, занятой Добровольческой армией, и я требую объяснений.
– А то. Сполучишь объяснения, – охотно пообещал парень. – По самые по…
– Потом, Жех, – нетерпеливо приказал тот же тонкий резкий голос. – Двигайтесь.
– Посиди покуда, ваше благородие, – пробурчал высокий парень, – потом так потом…
Прапорщик плюхнулся на место, как будто у него колени подломились. Бандиты двинулись дальше, пятно света упало на сжавшихся дезертиров.
– Стоп! – срываясь на визг, приказал невидимый бандитский предводитель. – Тут они. Чернявок и мальчика – ну из вагона!
– Оставьте ребенка, – прапорщик начал выпрямляться.
– У него шпалер, – быстро сказал Жех.
– Та бачу, – усатый бандит ловко взмахнул карабином, двинул так и не успевшего выпрямиться прапорщика прикладом в живот.
– Этого теж заберите, – нетерпеливо приказал главарь налетчиков.
– Мерзавцы, бог вас накажет! – старшая монашка неожиданно кинулась на усатого, уцепилась за карабин. – Бегите, спасайтесь!
Мальчишка, сохраняя на лице всю ту же хитроватую гримасу, юркнул в проход, засеменил в хвост вагона. За ним кинулась перепуганная молодая монашка.
– Не упустите! Що встали?! – прикрикнул визгливый.
– Вот бисова ведьма, – бандит в папахе пытался стряхнуть со своего карабина монахиню.
Жех развернулся, ткнул ствол «маузера» в затылок женщины. Грохнуло. Монахиня, цепляясь за карабин, сползла на узлы.
– Та ты що… – усач изумленно стирал с лица брызги крови и мозга. – Сдурел, Жех?
– Шевелитеся, вашу мать! – взвыл за его спиной приземистый предводитель. – Пацана, вторую бабу, взять!
– Та мы їх тримаємо, – отозвались из конца вагона.
Мальчишка извивался в руках плотного бандита.
– Відпусти! – визжала монашка, – ее обхватили сзади.
– Нельзя! Нельзя меня! – вдруг пронзительно закричал мальчишка. – Помогите, ну же!
– Шею ему не скрутите, – визгливо предупредил из темноты главарь бандитов. – Все, выходимо.
Пашка слышал, как внизу плешивый отчетливо прошептал барышне:
– Катя, это он.
В этот момент прапорщик вскинул «наган» и выстрелил в спину отвернувшегося Жеха. Бандит пошатнулся и с изумленным лицом начал поворачиваться к офицеру…
Вдруг у прохода очутился плешивый господин. Пашка никогда не видел, чтобы люди так неуловимо быстро двигались. В руке пассажира был большой пистолет. Плешивый выстрелил четыре раза в конец вагона, потом, вроде бы и не оборачиваясь, пальнул раза три в другую сторону. С опозданием крикнул «Всем лежать!» Через миг он оказался в купе, вогнал в пистолет запасной магазин.
– Живьем их! – завизжал уже с насыпи главарь налетчиков. – И пацана…
Плешивый снова начал стрелять. Пашка сунул голову за чемодан, толку от этого было немного, но все ж спокойнее. Плешивого внизу уже не было, он скользнул куда-то в голову вагона. Вспышки выстрелов освещали попа́давших на пол пассажиров.