Курт тяжело вздохнул, опустившись на корточки и привалясь к решетке плечом, и окинул взглядом щуплую фигуру Финка.

– Переломов нет? – спросил он участливо, и тот усмехнулся, вяло махнув рукой:

– Грамотно лупили… Ничего. Это у вас все тонко и изящно – иголки, там, под ногти, шильца-мыльца всякие, а эти попросту – сперва в зубы, после ногами под дых. Впервой, что ли; дело привычное… Не это самое страшное.

– Ладно, Финк, – кивнул Курт приглашающе. – Рассказывай, что можешь.

– Я… – немного растерянно проронил бывший приятель, – честно тебе сказать, не знаю, что и рассказывать. Я просто не могу понять, как оказался там, с ножом этим и девчонкой, вот это я тебе могу сказать с уверенностью.

– Хорошо. Расскажи то, о чем с уверенностью сказать не можешь.

– Что? – переспросил тот устало; Курт вздохнул:

– Ты сказал, что не можешь вспомнить, как оказался на свалке за городом. Начинай рассказывать, что ты делал в тот день – до момента, который помнишь.

– Черт, извини, Бекер, мозги кру́гом, ни хрена не соображаю… – пробормотал Финк обреченно, потер кулаками глаза, встряхнув головой, и решительно выдохнул. – Так. В тот день… Вчерашний вечер – вот что я помню последнее. Сидел в трактире – знаешь, в который добрые горожане не ходят; помнишь?

– Помню. С кем ты был?

– Сначала с моими парнями; накануне обчистили… – он запнулся, закусив губу, и Курт вздохнул снова.

– Финк, – произнес он наставительно, – давай-ка условимся: рассказывай все честно, иначе я тебе помочь не сумею. Все твои прегрешения сейчас меня не интересуют, разве что в смысле фактов и событий очень важного для тебя дня, и мне глубоко плевать, кто из горожан вчерашним вечером расстался со своим добром. В твоем положении, кстати сказать, не самой дурной отмазкой будет «в это время я в другом конце города резал другого»; согласись.

– Черт… – тоскливо простонал приятель, стиснув ладонями виски, – ни в жизнь не мог и помыслить даже, что меня когда-нибудь будет допрашивать инквизитор…

– Финк! – повысил голос Курт, и тот медленно поднял взгляд к нему. – Не отвлекайся. Итак, вчера вечером вы обчистили припозднившегося прохожего либо чью-то лавку и отмечали удачное дело. Я верно понял?

– Все верно, – неохотно подтвердил Финк. – Потом кое-кто из парней отвалился – поздно уже было, или лучше скажу – рано, под утро; все вымотались… Я пересел к Эльзе – надеялся, что сил у меня еще хватит, чтоб приятно закончить вечер.

– Эльза – это твоя подружка? Часто бывает там?

– Подружка… – криво усмехнулся Финк. – Одна из них. Бывает там часто – работает, если ты меня понимаешь. Тогда уже начало немного плыть в голове – денег было прилично, погуляли на славу – но заказал еще, себе и ей, жратвы какой-то до кучи… Сейчас не вспомню уже. Только это было нормальное опьянение, понимаешь, когда все проплывает мимо тебя, но ты соображаешь, где находишься и что делаешь. Я помню – мы собирались в эту засранную комнатушку наверху, чтоб, значит, как положено. Но решили еще по одной. А когда я принес эту «еще одну» – вдруг почему-то оказалось так, что Эльза смылась.