Странный сон мне приснился. Он не был похож на набор бессвязных образов, которые наполняют разум, когда мы спим. Скорее походил на воспоминание. Передо мной словно предстал обрывок прежней жизни моего нового тела. Если верить ему, звали меня теперь Даниил и происходил я из какого-то знатного и богатого клана. Таких, как я, называли светлейшими. Что это значит? И о каком таланте шла речь? Похоже, не все в этом мире могли приказывать светиться хрусталикам. Для этого требовались особые силы или особое происхождение… В общем, было над чем подумать…
А ещё в этом сне-воспоминании я находился, судя по всему, в нормальном человеческом мире. Да, он отличался от моего, и выглядел так, словно на дворе был век восемнадцатый, но всё же там жили обычные люди… ну или почти обычные. Тогда это что за место? Отец паренька говорил о Сне, куда Даниил должен отправится через год на охоту. Моя спасительница тоже твердила о каком-то Сне… Этот мир, где я сейчас нахожусь, называется Сном? Но почему? Что это значит? На эти вопросы память не давала ответов. Но для местных такие вещи, кажется, являлись чем-то очевидным. Ясно одно: я должен вернуться в человеческий мир. Знать бы ещё, как…
На улице начало светать, и в узкие окошки храма пробились первые тусклые лучи нового дня. Я стрескал половину сухарей, отложенных на сегодня. Этого оказалось мало, чтобы насытиться, но я не мог остаться совсем без еды, а потому решил тянуть запасы, как можно дольше. Фляга опустела, но в храме я нашёл большую чашу. Её я наполнил снегом за дверью и стал думать, как развести костёр, чтобы растопить снег, а желательно ещё и вскипятить воду. Лавки ломать было нечем, а другой древесины в помещении не нашлось. Но у меня возникла идея получше. Я вытащил из замка пистолета хрусталик, который был впрессован в шайбу из красноватого металла. Положил хрусталик в чашу, и снег довольно быстро растаял.
Эту воду я использовал, чтобы отмыть руки от крови и умыться. А вот следующей порцией, которую с помощью хрусталиков я довёл до кипения, уже утолил жажду, а что осталось, залил во флягу. Теперь можно и путь.
Разумеется, перед тем, как выходить на улицу за снегом, я поднимался на колокольню и осматривал местность, чтобы убедиться, что твари снова не взяли меня в осаду. К счастью, снег за ночь не нападал, и следы до сих пор были видны, а значит, выяснить, куда отправился ночной стрелок, труда не составит.
И вот я снова брёл по пустым припорошенным снегом улицам. Моя одежда вся порвалась и заляпалась кровью, со стороны я, наверное, походил на бродягу. Я по-прежнему чувствовал слабость, а в голове роилась куча вопросов. Но надо было идти. Идти хоть куда-нибудь, чтобы не свихнуться от абсурдности происходящего, и надеяться, что там, куда я приду, меня ожидают ответы… ну или хотя бы будет чего пожрать.
Я довольно быстро нашёл место, где жил ночной стрелок. Это оказался каменный трёхэтажный дом — не оштукатуренный, с маленькими окошками, похожий на тот, в котором я вчера очнулся. Он был втиснут между двумя такими же домами. Улица же шла дальше, она пересекала заросшую аллею и терялась в кварталах с многоэтажной застройкой. Сквозь ветви виднелась пышная барочная архитектура, которая сильно контрастировала с грубыми средневековыми домиками по эту сторону аллеи. А вдали на горе по-прежнему вырисовывались скала и дворец на фоне серого неба.