— Вот и прекрасно, Яков накрывай стол.
Глава пятая
Дверь за Волковым едва успела закрыться, а сам он едва успел скрыться за поворотом как в эту же дверь начал настойчиво стучать неприятного вида человек. Яков, слуга господина лекаря сразу отрыл, думая, что гость зачем-то вернулся, но там был не гость. И этот «негость» бесцеремонно притянул Якова за грудки к себе и тихо спросил:
— О чем солдат говорил с твоим господином?
— О болезнях, — чуть испуганно отвечал Яков.
— Солдат хвор, что ли?
— На вид здоров как конь. Только хром. Говорили они о чуме.
— Чумы нет, уже почитай полгода, в округе. О какой еще чуме он говорил?
— Спрашивал, как чумой не захворать коли в чумных местах окажешься.
— А что за чумные места такие.
— Вот и хозяин спросил, так он не ответил, даже его монах о том не знал. Сам удивлялся.
— Даже монах, что с ним был, удивлялся? Не знал, что задумал солдат?
— Да.
Неприятный человек помолчал, а потом не прощаясь пошел быстрым шагом прочь. А Яков на всякий случай осенил себя святым знамением и затворил дверь.
Игнасио Роха по кличке Скарафаджио, Яков Рудермаер и Виченцо Пилески сидели за столом в трактире хмурые, и назло трактирщику ничего не заказывали, но трактирщик их не гнал, терпел этих оборванцев. Ведь они пришли к его богатому гостю. И когда гость пришел, они ему кланялись, все кроме Рохи. Солдат сел с ними за стол. Заказал пива. Пока его не принесли, все молчали. И только отхлебнув пива Волоков заговорил:
— Так сколько мне будет стоить ваша затея, если я возьмусь за это?
Ни Роха, ни Рудермаер не отважились заговорить, заговорил Пилески:
— Господин, мы все посчитали. Мы нашли место, здесь в городской черте, у стены. Очень дешевое место. Городской магистрат просит за участок со складом шестьдесят шесть талеров.
— Шестьдесят шесть? — солдат насторожился. — Что ж там за участок, большой, наверное?
— Не малый, — сказал Рудермаер, — шагов тридцать пять на пятнадцать. У самой стены.
Волков в лице переменился от такой цены.
— Там еще сарай есть, — добавил Пилески.
— Ну, это все меняет, — заметил солдат. — Теперь этот клочок земли точно стоит таких денег. И это не все траты, как я понял?
— Нет, еще нужно сто шесть талеров, на инструмент, наковальни, постройки, и нам жить негде, — произнес Рудермаер. — Хоть маленькую избушку себе построим.
— А еще мне нужны чаны под выпарку селитры, — добавил Полески.
— Шестьдесят шесть и сто шесть, — подсчитал солдат, — сто семьдесят два талера.
У него были такие деньги если считать вексель от Рицци, что тот выдал Волкову в Рютте.
— То есть, если у нас ничего не выйдет с вашими мускеттами, я потеряю сто семьдесят два талера?
— Меньше, у тебя же останется земля в городе, — заметил Скарафаджо.
— И инструмент с наковальнями, — добавил Рудермаер, — и крепкая кузница.
— И чаны, хорошие медные, — сказал Пилески.
— Вот сто пятьдесят корзин угля, конечно, мы вернуть не сможем, — произнес мастер. — Но если все получится… Один Мушкет будет стоить меньше десяти монет. А продавать его можно в два раза дороже. Пятнадцать минимум. А при двух мастерах, и еще пары подмастерьев мы будем делать три в неделю.