Тернбулл нахмурился. Ему явно хотелось продолжить, но вместо этого он сел и включил магнитофон. Главный обвинитель ничего не потерял, предоставив Рэнди возможность самому поведать о совершенных «подвигах».

Он говорил долго, описывая в мельчайших подробностях убийство Кита и Лесли Хьюзов, заколотых ножом в своем доме в Сан-Бернардино в начале января 1999 года.

— Они спали, и я успел надеть на Кита пластиковые наручники до того, как Лесли проснулась. Да, то дельце заняло у меня три часа. Сначала я выпустил из них всю кровь. Кажется, в тот раз я вставил вместо глаз разноцветные лампочки с рождественской елки?

Кто-то из следователей подтвердил, что именно так все и было. Пока прослушивали запись, заместитель главного обвинителя Глэдис Мейсенхеймер, элегантная темноволосая дама лет сорока с небольшим, отдала присяжным фотографии с места преступления. Едва взглянув на глянцевые снимки, они передавали их по цепочке дальше.

Мне вспомнилось, что в тот год, разбирая украшения для рождественской елки, я недосчиталась одной гирлянды лампочек. Рэнди так волновался по поводу предстоящей командировки и радовался, что сможет провести канун Рождества дома и отдохнуть. Я снова посмотрела на бывшего мужа. Он понял, что я тоже все помню и, глядя на меня, беззвучно, одними губами прошептал: «Я тебя люблю».

Какое мерзкое притворство! Господи, сколько еще можно слушать его исповедь?! Рэнди самое место в камере, где его привяжут ремнями к стулу и сделают смертельный укол. Таким способом он хочет еще немного побыть в центре внимания, продлить для себя момент славы. Он наслаждается побледневшими от ужаса лицами присяжных и горестными воплями родственников, которые так часто раздаются в зале суда. Несмотря на то что я успела многое узнать о тайной жизни бывшего мужа, только сейчас до меня дошло, с каким страшным садистом мы имеем дело.

После того как Рэнди закончил рассказ об убийстве супругов Хьюз, Тернбулл выключил магнитофон и снова подошел к свидетельской стойке.

— Нина, — обратился он ко мне мягким голосом, — я знаю, что некоторые считают вас соучастницей преступлений, совершенных бывшим мужем, или полагают, что вы его покрывали. Вот почему я должен задать вам этот вопрос. Приходила ли вам когда-нибудь в голову мысль, что он может совершить такие жуткие преступления? Возникала ли догадка, что вы живете под одной крышей с сумасшедшим?

Я заранее обдумала ответ на этот вопрос и хотела заговорить, но вдруг закашлялась.

— Нет, — ответила я прокашлявшись. — Самое худшее, что я могла предположить, — это любовная связь с другой женщиной, да и то, потому что он временами от меня отдалялся. Но я убеждала себя, что рано или поздно все мужья начинают вести себя подобным образом. Из дома он уезжал на длительное время только по делам службы. У него была своя комната на цокольном этаже, а в новом доме он обзавелся мастерской, но я никогда туда не заходила и не находила ничего, способного навести на подозрение, что он… что он занимается тем, чем занимался много лет.

— Значит, он ни разу себя не выдал?