Упаковав свое тело в купальник, выхожу из палатки и под пристальным взглядом Глеба иду к реке. Мне нравится его внимание, его взгляд, с желанием осматривающий меня с головы до ног и комплименты, граничащие с пошлостью, которые он отвешивает во время секса.

Догнав меня у реки, Глеб шлепает меня по ягодице и обхватывает за талию, заваливая на песок. На нем уже нет майки, и его влажная кожа прижимается ко моей.

– Глеб, – пытаюсь его оттолкнуть, но он упрямо прижимается ко мне.

– Я наконец могу делать это без оглядки, – говорит мне на ухо.

– Что это? – делаю вид, что не понимаю.

– Целовать тебя.

Он прижимается губами к моим. Целует сладко, но вместе с тем настойчиво.

– Трогать.

Его руки скользят по моему телу, сминают грудь, спускаются к талии и бедрам. Глеб подхватывает меня под коленкой и вынуждает согнуть ногу. Устраивается удобнее, тыкается стояком мне между ног.

– Хотеть тебя и трахать под открытым небом.

– Это все? – спрашиваю.

– Пиздец, как надоело скрываться, – выдыхает мне в губы. – Теперь нет необходимости.

Глеб перекатывается на одно плечо, ложится так, чтобы иметь возможность на меня смотреть. Я переворачиваюсь на бок, тоже смотрю на него, кладу руку ему на грудь, поглаживаю пальчиками кожу. Хорошо рядом с ним, спокойно, словно за каменной стеной. Знаешь, что защитит и закроет от проблем.

– Переедешь ко мне? – спрашивает серьезно.

Я сглатываю. Переехать? Оставить квартиру брата, собрать вещи и… переехать к Глебу? Я мешкаю. Наверняка выгляжу растерянной и шокированной, да и слова не могу составить в предложения. Ни звука издать не могу. Хлопаю глазами и молча смотрю на Глеба.

– Ну что молчишь? Подумаю, что отказать собираешься?

– Я просто… в шоке. Мы не спешим?

– Ты единственная, кого я хочу видеть рядом утром, днем и вечером. Думаешь, не получится у нас?

– Ты же знаешь, у меня нет опыта.

– И у меня нет.

Глеб касается моей щеки, проводит по ней пальцами, задевает уже засохшую ранку и сжимает челюсти. Моргает, сглатывает, борется со своей злостью. В эту секунду мне никаких признаний в любви не нужно, все его чувства на лице написаны. Его реакция на то, что мне сделали больно, выдает его. Глаза темнеют, челюсти сжаты, дышит неровно.

– Думаешь, нам стоит попробовать? – спрашиваю у него.

– Уверен. Ты не хочешь?

– Хочу, конечно, просто… ты так и не сказал, как отреагировал Боря.

– Нормально, – отмахивается, но как-то слишком быстро. – Пожелал нам счастья, сказал, что я лучший из тех, кому он мог позволить строить отношения со своей сестрой. Не против, в общем, так что если хочешь ко мне – уговорить его будет не проблема. Беру это на себя.

– Хочу. А ты выделишь мне комнату?

– Для чего это?

– Для меня.

– Для тебя я выделю половину кровати и шкафа, – говорит упрямо. – Для картин могу гостиную всю выделить. Ты у меня была, помнишь, там много места.

Я покрываюсь краской, вспоминая, каким образом попала к нему в квартиру и что было в ту ночь.

– И где ты такая взялась? – спрашивает, не ожидая ответа.

Смотрит пристально, изучает.

– Какая?

– Вот такая… ради тебя хочется меняться.

– Меняться? – переспрашиваю. – Зачем это?