– Да, пожалуй, – киваю. – Утром так и не удалось выпить, да и поесть не успели. Там есть батончики?

– Есть, идем.

Через несколько минут мы с Мироном поглощаем шоколадные батончики и запиваем их вкусным кофе. Автоматы в больнице, надо сказать, так себе, но все равно лучше того растворимого, что мы взяли с собой на природу.

После принятия сладкого мозг начинает работать лучше и появляется активность. Глеб подходит к нам через пять минут. Тоже берет кофе и батончики, а потом говорит, что дозвонился к родителям Леры, они скоро подъедут.

– Мы можем ехать? – спрашивает Мирон.

– Да, вполне.

Я выдыхаю. Глеб здесь не останется. Вернется в лагерь со мной и Мироном.

Уже в машине Багров вспоминает о кисточке, ради которой я поехала с ними в город.

– Да, конечно, – бормочу и называю Мирону адрес.

У меня даже денег с собой нет, потому что я и подумать не могла, что кисточку и правда придется купить. Ляпнула первое, что пришло в голову.

У лавки художника мы останавливаемся через десять минут. Я прошу подождать меня немного и скрываюсь за дверью магазина. Продавщица, милая пятидесятилетняя Инга, тут же приветствует меня. Лавка находится неподалеку от нашей с Борей квартиры, и я захожу сюда частенько, поэтому Инга меня знает.

– Зачастила ты, – замечает она. – Собираешься написать шедевр?

– Проект на продажу, – признаюсь. – Я похожу тут, ладно?

– Конечно, – она кивает. – Ты постоянная клиентка, выбирай, что хочешь, я тебя не тороплю.

В лавке приятно пахнет красками и деревом, а еще льном, из которого изготавливают холсты. Здесь не продают хлопчатобумажные или картонные основы, только лен. Насколько я знаю, Инга когда-то тоже рисовала, а потом у нее диагностировали редкое неизлечимое заболевание, из-за которого у нее пропала чувствительность и подвижность пальцев.

Художник без рук – не художник, так всегда говорила Инга. Ее лавку любят многие мои знакомые. Они приходят сюда не только потому что Инга продает качественные товары, но и чтобы ее поддержать, ведь этот магазин – единственный источник ее дохода.

– Нашла кисточку?

От неожиданности я вздрагиваю, а затем улыбаюсь. Глеб. Не стал ждать и пошел за мной.

– Еще нет.

– И как собираешься рассчитаться? – Глеб протягивает забытый мной в машине телефон и только сейчас я вспоминаю про бесконтактные платежи.

Видимо, ситуация с Лерой задействовала центр мозга, отвечающий за память, потому что я напрочь забыла о том, что у меня деньги на карте и наличность я не использую последний год точно. Или же так повлияли первобытные условия, в которых мы находимся в последние сутки.

Кисточку я беру первую попавшуюся. Мне она все равно не нужна, у меня целый набор с собой и его точно хватит, чтобы нарисовать картину на заказ. Впрочем, уходить из лавки я не спешу, хожу между стеллажами, рассматриваю товары. Я могу провести здесь около часа и выйти с кисточкой или краской. Мне нравится здесь почти всё: расположение материалов, размер полок для товаров, то, в какой последовательности разложены инструменты. Я знаю, что Инга душу вложила в магазин и это ощущается даже в мелочах.