Сильнее, жестче, быстрее…

Он словно меня не понимает. Или специально медлит, чтобы растянут удовольствие и заставить меня просить. Требовать, умолять, хныкать.

– Пожалуйста…

Услышав мою просьбу, Глеб усиливает давление языка на клитор. Неотрывно вырисовывает на нем зигзаги, мягко проходится по основанию…

Боже…

Я больше себя не контролирую. Не понимаю, где мы, что вокруг и не соображаю, что нас могут услышать. Издаю протяжные стоны, бормочу развратные просьбы.

Выдержать это… сложно… практически невозможно…

Я задерживаю дыхание, когда удовольствие, доставленное его языком, покрывает все тело. Расползается, словно раскаленный ток. Я дрожу. Дергаюсь в конвульсиях, ударяюсь лопатками в стенку лифта.

Глеб продолжает ласкать меня языком, чередуя жесткие и едва ощутимые касания. Я все еще вздрагиваю от распространяющегося жара, от ослепляющего удовольствия, покрывающего каждую клеточку моего тела.

Впрочем, прийти в себя Глеб не позволяет.

Поравнявшись со мной, продолжает толкаться в меня пальцами. Растягивать, исследовать, возбуждать снова…

Он рывком разворачивает меня к себе. Вынуждает прогнуться в спине и упереться руками о ручку, чуть ниже зеркала. Будь здесь свет, я могла бы на себя смотреть, но в лифте темно.

Впрочем, какая разница.

Я только что кончила и хочу еще. Понимаю, что все еще возбуждена. Внизу живота томительно тяжело.

– Хочешь еще? – спрашивает Глеб, касаясь влажными губами мочки уха.

– Да-а-а-а…

Его член касается моих ягодиц, ладонь ложится между лопаток и вынуждает меня прогнуться. Глеб несколько раз касается головкой мокрых складочек, проводит по ним, распределяет влагу, а затем толкается одним мощным рывком.

Я охаю…

Цепляюсь пальцами за ручку, сжимаю ее сильнее. Перед глазами темнеет, хотя казалось бы, куда еще, ведь в кабине и так темно…

– Сладкая… – шепчет Глеб. – Ты такая сладкая…

Я зажмуриваюсь и мотаю головой.

Внизу живота становится слишком тяжело. Между ног хлюпает так, что по кабине лифта тут же проносятся пошлые чавкающие звуки. Глеб ни на мгновение не останавливается, вбивается в меня размашистыми толчками, усиливая темп с каждым мгновением.

– Поласкай себя, – требовательно звучит его голос. – Давай… хочу, чтобы ты сделала это…

Сглотнув, увожу руку между ног. Прикасаюсь холодными от металлической ручки пальцами к клитору. Охаю. От влаги и от пожара, что там творится.

– Тебе хорошо?

– Да…

– Не слышу…

– Да!

Череда сильных толчков вперемешку с медленными касаниями к клитору вызывает крупную дрожь по всему телу. Глеб прогибает меня сильнее… отходит, так что мои глаза оказываются на одном уровне с ручкой, за которую я все еще держусь одной рукой.

О том, в какой я сейчас позе, стараюсь не думать, но у меня не получается.

Воображение тут же рисует нас. И я чувствую новую порцию влаги, стекающую мне на пальцы.

Как только я прогибаюсь сильнее, Глеб входит в меня глубже. Наполняет собой по самые яйца. Грязные звуки шлепков наполняют маленькую кабинку.

Глеб хватает меня за бедра, не позволяя отстраняться. Впивается пальцами и буквально насаживает меня на себя. Грубо, сильно, быстро… томительно сладко и желанно.