Рамзес III с подругой
Мединет-Абу был больше чем храм. Фараон имел здесь свой дворец, один из нескольких, которые он содержал, с обычными конторами и помещениями для слуг. Гарем свой Рамзес держал в здании у ворот, и рельефы, сохранившиеся здесь, целомудренно указывают на предназначение помещения. В защиту могу сказать, что египтяне не видели ничего шокирующего в наготе; климат и здравый смысл одинаково диктовали относительный минимум одежды в неформальных ситуациях.
Рельефы и надписи Мединет-Абу говорят о более серьезных вещах, чем развлечения с девушками из гарема. Когда Мернептах разгромил морские народы и ливийцев, он мог поверить, что разрешил проблему раз и навсегда. Но он столкнулся только с первой волной великих миграций или переселения народов, отмечавших 1-е тысячелетие перед христианской эрой и перекроивших политическую карту большей части Ближнего Востока. Морские народы и ливийцы вновь пришли в движение, старые племена, досаждавшие Мернептаху, нашли себе новых союзников. Некоторые из новых имен можно идентифицировать: дану – это, возможно, данайцы «Илиады», а пелесет – несомненно, филистимляне, которые селились вдоль побережья Палестины и так раздражали израильтян в последующие годы. Эти люди были не столько армией, сколько ордой вооруженных муравьев, огромной толпой воинов, волов, фургонов и телег, надвигавшихся на восточные земли, как божья кара. Они нанесли смертельный удар хеттам и спустились к Египту по морю и по суше.
Рамзес III разгромил их в яростных битвах и на суше, и на воде. В трех отдельных сражениях он позаботился о ливийцах и морских народах, что делает его военные успехи намного более впечатляющими, чем подвиги Рамзеса II. Но было одно важное различие. Рамзес II, при всей его неспособности, дрался при Кадеше, ведя агрессивную войну за сотни миль от Египта. Люди, которые сражались под командой Рамзеса III, дрались спиной к стене, сознавая, что поражение означает для них рабство или гибель. Египетская империя была, по сути, мертва. Позднее будут попытки воскресить ее, будут и другие слабые имитации элементов прошедшей славы. Но ка Тутмоса III, правящего в Западной стране мертвых, не воплотилось в Египте вновь.
Конец XX династии – ужасающий спектакль. Почти все документы, уцелевшие от того времени, начиная с последних лет правления Рамзеса III, рассказывают одну и ту же сказку о коррупции и злоупотреблениях, о смертельной гнили, проникшей в каждую клеточку политического сообщества. Смерть Рамзеса III является примером, неуместно было бы назвать ее хорошим примером. Он был убит членами собственной семьи в заговоре, включающем чернейшее предательство, колдовство и взятки. Заговорщиков возглавляла царица по имени Ти, которая хотела видеть своего сына на троне Египта. Истинный наследник, будущий Рамзес IV, не преуспел, спасая жизнь своего отца (а было ли это его целью?), но он защищал собственные права с ревностью, которой не проявлял в других делах своего краткого правления. Царица, ее сын-претендент и некоторые чиновники были схвачены и отданы под суд.