– Сэр, я и моя служба допустили чудовищную ошибку, – полковник покаянно наклонил голову.

– Это я вижу и без вашего доклада, сэр, – лорд Уиллингдон усмехнулся в длинные усы. – Но не будете ли вы столь любезны, чтобы сообщить мне, что вы собираетесь делать дальше?

– Мы… я собираюсь активизировать нашу агентуру в Пенджабе, сэр. Потери среди сикхских частей весьма велики, так что есть возможность натравить наших волосатиков на патанов. Пусть хоть Хальсу собирают и идут мстить мусульманам.

– Ну что же, – вице-король милостиво наклонил голову. – Я надеюсь, что ваши усилия увенчаются успехом, мой мальчик. И не переживайте так, мой дорогой. Кто из нас не ошибался?..

Но попытка натравить сикхов Пятиречья[53] на пуштунов и восставший Белуджистан не увенчалась успехом. Отряды бессмертных[54], ещё не забывшие бои двадцать пятого – двадцать седьмого годов, подняли оружие не против мусульман, а против махнатов[55], признавших касты. Переговоры Большой Джирги с Акали Тахт[56] дали положительные результаты: пуштуны согласились на границы сикхского влияния, которые существовали до первой Англо-сикхской войны. Малики общим решением признали, что пользоваться плодами победы общего врага недопустимо для благородного пуштуна. А уж когда молодой король[57] Афганистана от имени всех пуштунов поклялся на Коране, что мусульмане не тронут сикхов Пенджаба и не станут вступать в имущественные споры на стороне единоверцев, а всем пострадавшим ранее будет дана компенсация, сикхские отряды легко и непринужденно присоединились к восставшим. Шестнадцатого июня тридцать пятого года было провозглашено создание независимого государства Азад Пенджаба[58], и Большая Джирга Афганистана немедленно ратифицировала военный союз с вновь появившимся государством.

Британские власти оказались вынуждены, временно оставив без внимания пуштунов и эвакуировав свои войска из Белуджистана, заняться новым очагом мятежа. Части Армии Индии, срочно переброшенные на север, начали наступление на Пенджаб. Основные сражения развернулись в районе города Мултан на реке Инд…

—.Держать оборону! Держать оборону! – надсаживал глотку джатхадар[59] Лал Сингх. – Держать, мои львята! Сейчас они снова пойдут в атаку!

Старый вояка, три года сражавшийся во Фландрии, кавалер полудесятка медалей, Лал Сингх покинул ряды пятнадцатого Пенджабского пехотного полка десять лет тому назад в чине сержанта батальона и прекрасно помнил, как пахнет сгоревший кордит или лиддит, как грохочут шрапнельные разрывы над головой, как воют авиационные бомбы. А потому, командуя недавно сформированным батальоном, он прекрасно понимал, что траншеи надо копать поглубже, пулеметы маскировать получше и ни в коем случае не допускать паники в рядах бойцов, каким бы сильным ни был артиллерийский обстрел.

– Держитесь, дети мои! Держитесь! Готовьтесь стрелять в инглизи!.Ага! Вот они – фигуры в высоких, обмотанных тряпками шлемах. Встали и бегут, выставив длинные штыки. Спокойно, мои львята! Дайте подойти им поближе… ещё ближе. ОГОНЬ!!!

Гулко врезали длинными очередями «виккерсы», захлопали винтовки, и наступавшие англичане закувыркались, сраженные прицельным выстрелами.