— Мы полетим? — спросила, когда мы вышли на улицу и сели в сильно тонированный автомобиль. Я таких прежде и не видела. Где Хан его достал?

— Тебе сейчас не стоит летать, — сообщил Инквизитор, усаживая меня и, как ребенка, пристегивая ремнем безопасности. Бабуля уже устраивалась на заднем сиденье и что-то весело напевала под нос. Для заложницы она выглядела слишком жизнерадостно.

И мне кажется, они как-то успели с Ханом сойтись в некоторых взглядах.

— И куда мы тогда?

«Вот так, Ева, правильно. Давай покончим с истериками, они все равно ни к чему хорошему не приводят, как правило. Для начала прощупаем почву, а там уже решим, что делать дальше».

Несмотря на то что внутри продолжала кипеть обида пополам с возмущением, я уже начинала рассуждать чуть разумнее, чем полчаса назад. Рядом с Ханом у меня есть возможность попытаться узнать побольше об Ордене. Как? Я придумаю. Обязательно придумаю.

— Мы поедем в одно место. Можешь пока поспать, ехать долго.

Мне казалось, что я не засну еще год. Но буквально через час, когда мы встали в очередную пробку, не выдержала и задремала. А потом и вовсе уснула так крепко, что проснулась, лишь когда машина остановилась и Хан осторожно тронул меня за плечо. Открыла глаза и увидела совсем близко от себя его лицо. Едва не улыбнулась, но вспомнила о ситуации и просто молча отодвинулась.

— Вылезай. Надо пересесть в другую машину.

Очень лаконично и доходчиво, да. Второй автомобиль казался несколько потрепанным, но вполне крепким. Тонировка совсем легкая, сиденья удобные и самое главное — тепло. А то я вдруг резко стала зябнуть. Поэтому просто села вперед, послушно глотнула протянутый мне чай и уставилась в окно. Говорить ни с кем не хотелось. Не сейчас. Я боялась, что опять сорвусь, а это мне так несвойственно.

За окном проносились уже несколько заснеженные леса и поля, какие-то мелкие деревушки, опять поля, холмы. Пейзаж казался серым из-за плотных туч, иногда начинался мелкий снег. И ветер. Я даже из машины ощущала его ледяные порывы и иногда ежилась.

Мы ехали очень долго. Успело стемнеть, дорогу освещали редкие фонари и фары проносившихся мимо машин. Я успела заметить, как буквально из-под колес нашей машины выпрыгнул заяц и умчался в темноту.

— Евушка, как ты? — спросила бабуля, которая всю дорогу занималась важным делом: слушала мантры в наушниках.

«Убивать хочу», — мысленно призналась я, а вслух проговорила:

— Все хорошо. Выспалась и прямо отдохнула.

— Дать тебе успокаивающие мотивы послушать?

«Нет! Я спокойна!»

— Давай! — согласилась как-то индифферентно.

Пусть думают, что я смирилась и испугалась.

В городок мы въехали уже далеко за полночь. К тому времени мелкий снег превратился в здоровые хлопья. Они медленно кружились и падали в свете фонарей, засыпали все вокруг. И городок с названием, которое я не могла произнести, казался сказочным. Снег сверкал, фонари светились, а народу почти не было.

Дом, возле которого мы остановились, был пятиэтажным, кирпичным. И на вид довольно старым.

— Мы будем ночевать здесь? — спросила, разглядывая кое-где светившиеся окна.